Петр Первый и его время

Много холостых залпов было произведено во время взаимных приветствий командующих национальными эскадрами, но по неприятелю — ни единого выстрела. Английский адмирал даже палил из пушек по случаю победы у Лесной 28 сентября 1708 г. Пышные церемонии не заменили активных действий. Отсутствие серьезных намерений у датчан, давнишних союзников России, поставить Швецию на колени Петр обнаружил через четыре дня после того, как вступил в командование объединенным флотом. 9 августа 1716 г. он писал Апраксину: «Бог ведает, какое мучение с ними. Сущее надобное время пропускают, будто чужое дело делают». После бесплодных попыток подвигнуть флот на боевые действия Петр отправился в Голландию, где он намеревался найти дипломатические пути завершения войны. Как и в первый свой приезд в 1697 г., царь прибыл в Голландию инкогнито. Вспомним, что 20 лет назад этого царю не удалось достичь. Тем более сохранить свое имя в тайне ему не довелось теперь, когда популярность русского царя в Европе во много раз возросла. Более того, царю пришлось понести издержки инкогнито.

Молва донесла до наших дней случай, произошедший с ним в каком-то захудалом трактире, где он вместе со спутниками решил переночевать. На ужин было подано десяток яиц, сыр, масло и две бутылки вина. Владелец трактира за ночлег и скромный ужинпопросил 100 червонцев. Прижимистому в личных тратах царю все же пришлось раскошелиться и уплатить просимую сумму.

Современник-голландец, наблюдавший царя в первый его приезд в Голландию, через 20 лет заметил в нем разительные перемены. Он сохранил т, от же. интерес к прогулкам в море, ту же любознательность, ту же простоту в обращении. «Будем говорить как плотники», — сказал Петр своим собеседникам, заметив, что те с трудом подбирали изысканные выражения в разговоре со знаменитым царем.

Новшество состояло в том, что он теперь не проявлял прежней робости и стеснительности и при виде толпы не закрывал лицо руками. Не вызывал у него прежнего удивления осмотр верфей и промышленных предприятий. Тогда асе это для него было внове, теперь Россия уже имела и отечественных кораблестроителей, и морских — офицеров, и могучий флот, и мануфактуры, и учебные В Амстердаме, куда были вызваны из России выдающиеся сотрудники из дипломатического ведомства (Петр Андреевич Толстой, Петр Павлович Шафиров и др.), были установлены контакты с французским двором. В столице Франции готовы. были взять на себя роль посредника в переговорах России со Швецией, ибо в этом видели путь спасения своего союзника Карла XII от неминуемой катастрофы, если тот будет продолжать войну.

Петр принимает решение ехать в Париж. 27 апреля 1717 г. он прибыл в Дюнкерк.

Правительство Франции приняло надлежащие меры, чтобы угодить вкусам царя и доставить ему удовольствие во время проезда в Париж- Собирались сведения о его привычках, распорядке дня, любимых блюдах и т. д.

Вот как выглядел Петр в 45 лет. «Царь очень велик ростом, несколько сутуловат и имеет привычку держать голову немного вниз. Он смугл, и в выражении лица его есть что-то суровое. Вставал царь рано, обедал около десяти часов, ужинал около семи и удалялся в свои покои раньше девяти. Проявлял любовь к соусам и пряностям, пеклеванному и даже черствому хлебу, с удовольствием ел горошек, съедал много апельсинов, груш и яблок. В Париже он носил простое суконное платье, широкий пояс, к которому была прикреплена сабля, парик без пудры и рубашку без манжет».

В то время как русские дипломаты вели с представителями Франции секретные переговоры, Петр осматривал королевскую мануфактуру по производству гобеленов, Инвалидный дом, монетный двор, изучал парки и фонтаны в Версале. В Париже он встречался со знаменитыми учеными Франции, участвовал в заседании Академии наук. Как и всегда, царь в разговоре с учеными обнаружил свои разносторонние и глубокие познания.

Из Парижа Петр отправился в Спа принимать воды, а начатые в столице Франции переговоры были успешно завершены в Амстердаме, где 4 августа 1717 г. был подписан русско-французский договор. Согласно Амстердамскому договору. Франция возлагала на себя роль посредника в переговорах между воевавшими сторонами, а также отказала в выплате субсидий шведскому королю. Именно пустая казна вынудила Карла XII начать переговоры о мире. В этом состоял важнейший результат договора.

Франция и ее столица оказали на царя двойственное впечатление. «Жалею, — сказал он, — что домашние обстоятельства принуждают меня так скоро оставить то место, где науки и художества цветут, и жалею при том, что город сей рано или поздно от необузданности и роскоши претерпит великий вред, а от смрада вымрет». Таким неопрятным выглядел Париж.