Петр Первый на Севере

За суровыми стенами, за семью тяжелыми, двойными, наглухо запираемыми воротами – особая монастырская жизнь. Там восемь церквей и одна надвратная, с богатейшими окладами икон, древними книгами и всякой драгоценной утварью, бережно хранимой, как сокровище и наглядное свидетельство мастерства и искусства безымянных русских умельцев.

В оружейной палате, где хранилось старое и новое оружие, Петр подержал в руках саблю князя Пожарского и сказал:

– Славный герой} был князь, с оным оружием он изгонял поляков и литовцев за пределы нашей земли. Времена меняются. Мы намерены с Польшей быть в дружбе. На всякий случай, от шведов и прочих заморских недругов, сей монастырь может постоять крепко…

– Пушечек мало и в порохе недостача, царь-государь, смилуйтесь, не худо бы нам прибавить, всегда пригодится, – взмолился архимандрит Фирс, умильно глядя на Петра. – Было многонько, да во время семилетнего сидения против усмирителя, воеводы Мещеринова, втуне порох, и бомбы, и силы людские поистратили. Зело сердито стояли тогда монахи соловецкие против никоновских новшеств.

– А ныне одумались? Не подведете?

– Подвоха не будет, ваше царское величество, раскольного духа не осталось, – сказал архимандрит.

– Добро, – ответил на это Петр, – ведаю, что ни в свечах, ни в ладане у вас нужды нет. Таких даров от меня Зосиме и Савватею не будет, а двести пудов пороху из Архангельска велю послать. На бога надейтесь, а в беде без пороха не обойдетесь. Пушек покуда не обещаю. Нужды в том нет, старые, если надобно, послужат. Прошу напомнить мне, какие и когда славные события украшали обитель здешнюю, – спросил Петр архимандрита, – и ведете ли запись, когда что приключается?.. Сие весьма полезно для гиштории. Потомство спасибо скажет.

– Ведется, ваше царское величество, – живо отозвался архимандрит, – со времен Василия Темного пишется соловецкий летописец.

– Покажи!

– Вот он здесь, в ковчежце, под замком. Ключарь! Где ты? Подь сюда, отопри.

Из свиты, окружавшей царя, вышел иссушенный заботами и тревогами, бледнолицый, чернобородый монах со связкой ключей на серебряной цепи. Он достал из сундучка толстую книгу в коже, с медными застежками и подал государю. Тот долго и внимательно перелистывал, читая окружающим отдельные записи вслух:

– «1584 года великий государь Иоанн Васильевич пожаловал в Соловецкий монастырь для поминовения опальных (убиенных) новгородцев 753 человека 1100 рублей…»

Прочел Петр и от себя добавил:

– Людей побил и грех рублями искупил. Не будем осуждать Грозного, предшественника нашего, бог ему судья, – и продолжал, перелистывая, читать древние записи:

«1597 года… царь-государь Борис Федорович [Годунов] пожаловал в монастырь для вылития колокола 500 пудов меди, да олова 100 пудов, с прибавлением своей меди 100 пудов вылит колокол старцем Сергием в 1600 году и назван сей колокол „Борисовичем“…

…Послано в 1609 году воеводе Михаилу Скопину-Шуйскому 2000 рублей, а на следующий год царю Василию Иоанновичу 3150 рублей, да серебряная ложка…

…В годы 1613, 1614, 1615 нападали на Соловецкое поморье черкасы, литовцы и русские изменники. Все жилища, рыбные и соляные промыслы ими были ограблены и преданы пламени, а жители умерщвлены… Однако ж храбростью монастырских стрельцов и крестьян отбиты и прогнаты…»

– Что ж, похвально, пишите и впредь. Пойдем, Фирс, покажи, как хозяйствуешь.

Крупно шагая, так что сопровождавшие едва поспевали за ним, Петр шел впереди всех, на ходу расспрашивая Фирса, сколько работных людей, сколько скота, огородов. Слабоват стал памятью Фирс, особливо насчет цифири. Подозвал к себе лохматого, длинноволосого келаря, тот выручил архимандрита из затруднительного положения и на все вопросы стал отвечать Петру без запинки:

– Под огородами сорок десятин. Народишку способного душ пятьсот своих, да пришлых иногда столько бывает «годовиков». Коровушек, царь-батюшка, сто восемнадцать, лошадок полтораста, да жеребят три десятка, да овечек штук двести… Это здесь, на островах. А по берегам Беломорья, в волостях Кемьской да Сумской, что подарены монастырю Марфой Посадницей два ста лет назад, там животины всякой и того больше.

– Богато живем, ваше царское величество, не печалуемся, – хвастался архимандрит, – приумножаем от трудов своих и от подаяний. Вот наше Святое озеро, а от него канавы прокопаны по островам, и яко вервием связаны канавами полста озер, и еще в десять прокопаем. Тут и вода пресная, и рыбы изобилие.

– А там какие службы и строения? – указал Петр в сторону вольных, не застенных построек, видневшихся на взгорьях между могучих сосен, оставленных от порубки.