Пётр Романов. Veni Vidi Vici

Волнуясь перед предстоящей встречей, я практически не участвовал в разговоре с девушками, перед которыми Щедров распустил хвост. В голове помимо волнения от встречи с отцом крутилась одна мысль, которая не давала мне покоя. Если некроманты очень редкий и ценный зверь, то как-то неправильно получается, что их во время обучения так низко ценят. Как я понял, академия была не элитной и за учеников никто не хлопотал. Было бы лучше и правильнее кланам изначально договариваться со студентами, еще во время обучения, предлагать им работу, помогать в учебе, чтобы те самые полезные некроманты потом трудились на кланы, а не выходили во взрослую жизнь свободными пташками. Как-то не на опережения кланы работают, а особенно, учитывая количество расплодившейся на территории Империи нежити – это было глупо и нецелесообразно. Не на каждой же территории стоит монастырь с клириками. Да и не в нежити дело. Такое подспорье в боевой силе очень может подсобить в местечковых разборках между собой. Я уже навскидку насчитал минимум пять способов, как применить этот дар в прямом и непрямом противостоянии кланов. Нужно с дедом поговорить об этом, потому что я прекрасно понимаю, что такое нерациональное использование живой силы, что будет и дальше гложить меня, пока я не пойму все истинные подоплеки таких решений.

Машина мягко покачивалась и совсем не напоминала езду в карете, где иной раз, казалось все то что съел на какой-нибудь особо коварной кочке оставишь, да и пахло не в пример лучше.

До общежития доехали довольно быстро, хотя, подозреваю, что пешком этот путь занял бы много времени. Девушки вылезли из машины при помощи все того же водителя, который открыл дверь и подал им руку. Когда я прощался, то заметил, что в окнах то и дело появляются женские головки, смотрящие на развернувшееся зрелище с изрядным любопытством. Дверь машины закрылась, девушки помахали нам руками, и мы снова поехали по освещенным улицам города, в котором я совершенно не узнавал Москву. Слишком большой город. Улицы слишком широкие, фонари слишком яркие, а дороги слишком гладкие. И лишь Кремль, мимо которого мы проехали, стоял посреди площади, как вечный часовой так сильно изменившегося города.

Родители жили в довольно большом доме всего в трех кварталах от Кремля. Дом был окружен небольшим садом, и к входу вела подъездная дорожка. Для столицы такие площади были признаками обеспеченности. Но, посмотрев по дороге в окно на несколько других особняков, стоящих на этой улице, я понял, что такой эффект был достигнут за счет того, что сам дом существенно уступал в объемах всем другим. Всего два этажа, и по размерам не столь огромный, как соседний особняк, к примеру.

– Вяземская жаловалась летом моей матери, что у вас дом слишком тесный, совсем не подходит для великосветских приемов, – философски заметил Щедров, когда машина остановилась. – И правда не слишком большой, зато сад чудесный. Здесь в городе чем-то нужно жертвовать.

– Я тоже думаю, что это княгиню Вяземскую никаким образом не касается размер нашего дома, сомневаюсь, что ее кто-то насильно на прием волок, – сухо заметил я, чувствуя, как сердце замирает, потому что дверь в этот момент отворилась, и на крыльцо выбежала невысокая женщина, в которой я сразу же узнал мать, несмотря на то, что знал ее лишь по портретам.

– Петр, о, Петр, – она подбежала ко мне и порывисто обняла. Я даже сначала растерялся, а потом осторожно приобнял ее за плечи. – Твоего отца вызвали в Кремль, а твой дед сейчас в школе, вместе с родителями Славы, – она кивком головы приветствовала Щедрова, что дало мне полное представление о том, что клан Щедровых или равный нам, или стоит на ступень ниже.

– Это из-за меня? – я сглотнул стоящий в горле ком.

– Никто не знает, живы вы вообще или нет. Андрей Агушин применил какой-то запрещенный артефакт, сейчас твоего отца как какого-то преступника допрашивают, выясняя, знал ли он о подобных игрушках предполагаемого жениха своей дочери. Это какой-то кошмар, – мать наконец-то отпустила меня. – Я не знала, жив ли ты, еще и Алексея увезли. Когда тот мужчина, который вас нашел, прислал сообщение, я думала, что с ума сойду от радости. Сразу же всем сообщила, что опасность миновала, и твоим родителям, Слава, тоже сумела сообщить через Петра Алексеевича. В школе сейчас тоже творится что-то плохо контролируемое, связи нет, хорошо, что Петр Алексеевич был еще в дороге, когда мне удалось с ним связаться. Вы прямо сейчас должны туда переместиться с помощью портала, который прислал директор.

Она все говорила и говорила, хватая меня за руки, за плечи и заливаясь слезами. Мне удалось перехватить ее руки.

– Мама, успокойся, все будет хорошо, – и улыбнулся, когда она уткнулась лбом мне в плечо, все-таки я пошел в деда и был гораздо выше нее. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

– Да, да я верю тебе, – она провела ладонью по моей щеке и тут же убрала руку. – Отправляйтесь, – сняв с пальца кольцо, бросила его на дорожку и тихонько произнесла слово-ключ, активировавшее портал.