Петр Син

Я видел ЧТО делает лекарь, но не понимал — ЗАЧЕМ он это делает. От Велура, от его ауры вытянулись нити, которые цеплялись к нитям ауры девушки, свивались с ними в клубки, распадались, отрывали одни нити, и удлиняли другие. И не прошло и пяти минут, как я увидел, как тело девушки стало изменяться! И первое, что случилось — вытянулись ее ноги. Они стали длиннее, стройнее, исчез изгиб-«ухват», таз стал чуть шире, чем был. Затем пришла очередь живота. Куда девался жир, как организм сумел его «переварить» — не знаю. Но только живот стал уменьшаться, уменьшаться…талия! Появилась тонкая талия, и живот сделался плоским, как доска!

Я потрясенно смотрел на то, что сейчас происходило, и чувствовал, как из меня утекает сила. Не просто магическая энергия — с ней утекали бодрость, свежесть, хорошее самочувствие. Когда лекарь дошел до головы пациентки — у меня уже дрожали ноги. Когда он начал «красить» волосы девчонки, этим завершая свою работу, я почувствовал, что меня сейчас вырвет прямо на пол или на самого лекаря. Он почувствовал это, знаю. Оглянулся, нахмурился, внимательно осмотрел пациентку, наклоняя голову то вправо, то влево, а потом наконец-то разомкнул наши руки. И я бессильно опустился на пол.

Ну а Велур довольно улыбнулся, вздохнул и небрежно потряс рукой:

— Вот так! А эти идиоты думают, что мне все так просто достается! Чувствуешь, Келлан, в каком состоянии я находился каждый раз после операции? И почему я эти операции делал в два или три приема? То-то же! А ты молодец! Выдержал! И я награжу тебя! Дам тебе отдельную комнату — нечего тебе спать в общей казарме, ты слишком ценный раб. Сегодня же распоряжусь по этому поводу. И поднимайся, нечего валяться на полу!

Он махнул рукой замершим в углу санитарам, и они принялись вытирать стол и пациентку, залитую то ли сукровицей, то ли кровавым потом, а еще — нечистотами и еще какими-то вонючими кашицеобразными выделениями. Похоже, что организм отбросил лишний «строительный материал», который ему был уже не нужен.

С трудом поднявшись на ноги, я сел, и несмотря на свою слабость, заставляющую трястись руки и ноги, стал рассматривать то, что получилось из бочкообразной девахи. А получилось на самом деле классно! Гладкая смуглая кожа без единого прыщика, на теле — ни одного волоска, и теперь эта девица не была похожа на мартышку-переростка. Длинные ноги, тонкая талия, крепкая грудь размера где-то третьего, пухлые губки на тонком, аристократическом лице, греческий нос и огромные, сияющие синевой глаза. Как у меня. Похоже, что ничтоже сумняшеся лекарь на самом деле использовал мои глаза как образец для этой операции. Ну и волосы — не белые, но платиновые, такие же, как у меня. Только длиннее моих, ниже плеч. Самое интересное, что в новом облике девицы можно было узнать прежнюю толстушку — если слегка напрячься, конечно. Как лекарь так сумел это сделать — не знаю. Но я бы девицу узнал, а значит и родня ее точно узнает.

Вот же черт подери этого лекаря! Да он на Земле зарабатывал бы невероятные, сумасшедшие деньги! Миллиарды! Впрочем…а разве здесь он эти самые миллиарды не зарабатывает? Похоже что этот мужичок один из самых богатых людей империи. Судя по тем деньгам, что он получил за одну только операцию. Крут Велур, очень крут!

Лекарь провел рукой над девчонкой, и она очнулась, глубоко вздохнув и похлопав невероятно длинными черными, как накрашенными ресницами. Потом провела ладонями по бедрам, по груди, взвизгнула, и спрыгнув со стола бросилась к зеркалу, которое прежде чем уйти расчехлили все те же Керд и Зард. Зеркало было огромным, в рост человека, до пола, и стоило наверное огромных денег. Девица подбежала к зеркалу, и стала вертеться возле него, повизгивая от восторга, поворачиваясь то одним боком, то другим, то задом — наклоняясь и отлячиваясь, будто готовилась к сексу. И совершенно не стесняясь ни лекаря, ни меня.

Велур смотрел на нее с эдакой покровительственной, довольной улыбкой, и рассматривал девицу так, как художник смотрит на удавшуюся ему картину. Вот тут мазок удался, и тут…а здесь можно было бы и получше, но…и так хорошо. Я будто читал эти слова на лбу Велура, и готов поставить золотой против медяка, что примерно так лекарь сейчас и думал.

Навертевшись, девица выпорхнула в приемную, на пороге оглянувшись и посмотрев на меня долгим взглядом, вызвавшим у меня новую дрожь в коленях. А следом за девушкой вышел и лекарь.

Велура не было около получаса, я уже весь изнылся — мне ужасно хотелось есть и пить, а потом завалиться спать. У меня глаза закрывались, а устал я так, как если бы весь день загружал вагоны с цементом. Наконец лекарь все-таки появился, красный, потный, возбужденный и какой-то потрепанный. Взглянул на меня, вытер лоб и мрачно сказал: