Петр Столыпин. Крестный путь реформатора

Повторяю то, что я сказал сначала: всё, что пишу, пишу для Вас, желая Вам добра, любя Вас. Если Вы дочли до этого места, то сделайте вот что, пожалуйста, сделайте. Вспомните, кто у Вас есть самый близкий Вам, любящий Вас, Вашу душу человек, — жена ли, дочь, друг Ваш — и, не читая ему всего длинного этого скучного письма, расскажите ему в кратких словах, что я пишу и предлагаю Вам, и спросите его, этого близкого человека, его мнения и сделайте то, что он скажет Вам. Если он любит Вашу душу, совет его может быть только один.

Очень прошу Вас еще об одном: если письмо это вызовет в Вас недоброе чувство ко мне, пожалуйста, подавите его. Было бы очень больно думать, что самое мое доброе чувство к Вам вызвало в Вас обратное.

28 янв[аря] 1908 [г.]

Любящий вас Лев Толстой.

P. S. Николаев ждет Вашего призыва.

Хочется сказать еще то, что то, что я предлагаю, не только лучшее, по моему мнению, что можно сделать теперь для русского народа, не только лучшее, что Вы можете сделать для себя, но это единственный хороший выход для Вас из того положения, в к[отор]ое Вы поставлены судьбою.

Л. Т[олстой]

Прежде чем отсылать это письмо, я внимательно перечел Ваше. Вы пишете, что обладание собственностью есть прирожденное и неистребимое свойство человеческой природы. Я совершенно согласен с этим, но установление Единого налога и признание земли общей собственностью всех людей не только не противоречит этому свойству людей владеть собственностью, но одно вполне удовлетворяет ему, удовлетворяет п[отому], ч[то] не "священное", как любят говорить (священно только божественное), а истинное законное право собственности есть только одно: право собственности на произведения своего труда. А именно это-то право и нарушается присвоением людьми незаконного права на собственность земли. Это незаконное право больше всего отнимает у людей их законное право на произведения своего труда. Владение же землей при уплате за нее налагаемого на нее налога не делает владение это менее прочным и твердым, чем владение по купчим. Скорее наоборот.

Еще раз прошу Вас простить меня за то, что я мог сказать Вам неприятного, и не трудитесь отвечать мне, если Вы не согласны со мной. Но, пожалуйста, не имейте против меня недоброго чувства.

Л. Т[олстой]».

Письмо Л. Н. Шварцу

25 декабря 1907 года

Милостивый Государь Александр Николаевич,

Очень Вам благодарен за Ваше откровенное письмо. Для полного доклада дела Государю я желал бы выяснить еще некоторые обстоятельства именно по поводу высказанных Вами соображений.

Не думаете ли Вы, что первое из Ваших опасений могло бы быть парализовано рескриптом на Ваше имя при назначении, в котором были бы ясно очерчены задачи ведомства и выяснены пределы университетской автономии? Что касается второго Вашего сомнения, касающегося физической для Вас возможности осуществить на деле задуманную реформу, то тут мне, конечно, трудно быть судьею, так как зависит это, конечно, от запаса здоровья и физических сил. В настоящее безумное время не возраст определяет близость к смерти, но годы и немощь физическая могут, конечно, быть помехою в деле продуктивной работы. Хотя Вы мне показались очень сильным и бодрым, но я думаю, что все мы обязаны готовить людей и иметь помощников, способных продолжать дело. Поэтому я и позволил себе, в качестве кандидата на пост товарища министра, упомянуть профессора] Кассо — я его не знаю и никогда не видел, но задавшись целью выискивать людей, я не мог не обратить внимание на всё то, что слышал про настоящую культурность, образованность и благородство этого человека.

Не думайте только, что я его Вам навязываю — Вы гораздо лучше меня знаете персонал министерства и, быть может, найдете лицо, гораздо более подходящее и одинаково энергичное и молодое.

Переходя, наконец, к последнему Вашему аргументу о той пользе, которую Вы можете принести в Государственном совете, то я не могу, конечно, ничего против этого возразить и думаю, что Ваши специальные знания окажут там драгоценную услугу. Более того, я убежден, что надо еще подкрепить Государственный совет людьми, хорошо знающими наше учебное дело.

Вот всё, что я могу выставить в ответ на вопросы, поднятые в Вашем письме.

Но простите, для меня не разрешен главный вопрос. Я не знаю, есть ли у Вас уверенность в том, что Вы осилите дело? Для успеха нужна даже не уверенность, нужна вера. По нынешним временам недостаточно программы и желания ее выполнять. Необходима железная, холодная воля и горячая вера в успех.

Я твердо уверен, что победить могут только те, кто с охотою идут на борьбу Они победят, а не те, кто, по Вашему выражению, пользуются большим расположением со стороны широких кругов интеллигенции. Вторые, подлаживаясь к общественному мнению, этим его не купят, а первые подчинят себе общественное мнение.