Петр Столыпин. Последний русский дворянин

И наконец, 9 ноября последовал знаменитый указ, разрешавший крестьянам выход из общины («каждый домохозяин, владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли»), который, собственно, и начал столыпинскую аграрную реформу.

На первом этапе необходимо было «вбить клин» в общину, на втором – разверстать весь деревенский надел по хуторам и отрубам. Именно это, как ожидалось, и должно породить в России целый класс фермеров, которые вокруг себя сосредоточат в качестве батраков своих менее удачливых бывших односельчан. Надо иметь в виду, что дело было осенью 1906 года, в разгар революции. А ушедший на собственный надел крестьянин уже не пойдет с вилами на помещичью усадьбу, а, наоборот, с топором будет защищать свою личную землицу. Стало быть, параллельно с забитым клином в общину загонялся и осиновый кол в революцию: «При этих условиях правительство надеется обеспечить спокойствие страны, что даст возможность все силы законодательных собраний и правительства обратить к внутреннему ее устроению, – говорил Столыпин в Думе. – Устроение это требует крупных преобразований, но все улучшения в местных распорядках в суде и администрации останутся поверхностными, не проникнут вглубь, пока не будет достигнуто поднятие благосостояния основного земледельческого класса государства. Поставив на ноги, дав возможность достигнуть хозяйственной самостоятельности многомиллионному сельскому населению, законодательное учреждение заложит то основание, на котором прочно будет воздвигнуто преобразованное русское государственное здание. Поэтому коренною мыслью теперешнего правительства, руководящею его идеей был всегда вопрос землеустройства. Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками – бунт погашается силою, а признание неприкосновенности частной собственности и, как последствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной земельной собственности, реальное право выхода из общины и разрешение вопросов улучшенного землепользования – вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросами бытия русской державы».

Принятый по 87-й статье исторический законопроект оппозиционная 2-я Дума не стала рассматривать. Этим занялась 3-я Дума, одобрившая его голосами правых и октябристов (при противодействии кадетов, трудовиков и социал-демократов). О сложности прохождения аграрной реформы говорит тот факт, что в Госсовете же он был утвержден лишь через четыре года (14 июня 1910 года), и то с перевесом лишь в один голос. Причем в оппозиции к нему были крайне правая и крайне левая партии. И те и другие считали, что это шаг к уравниванию сословий, что каждому из них было невыгодно.

К примеру, правый депутат Василий Образцов патетически восклицал, что закон 9 ноября «откровенно содержит в себе достаточно гремучего газа, чтобы взорвать всю Россию», что отдача земли в личную собственность есть незаконная экспроприация чужой собственности, которая-де приведет к гибельным последствиям. «Прежде русский крестьянин пропивал то, чем и дорожить-то не стоило, пропивал худую телегу, пропивал одежду, пропивал сапоги… теперь он пропивает землю, теперь он пропивает судьбу своих собственных детей и внуков и судьбу своего отечества. Вот когда нужно бить тревогу».