Петр Столыпин. Революция сверху

Когда все было готово, 28 января 1861 года на заседании Государственного Совета Александр поставил на обсуждение вопрос об освобождении крестьян. Вернее, формулировался он не так, речь шла о том, что лучше – «добровольное» или «обязательное» (то есть подписанное государством) освобождение. Но уже было понятно, что без приказа сверху помещики будут держаться, как панфиловцы. Итак, из 45 голосовавших –15 были за «добровольность», 17 – за «обязательность», 13 – заняли промежуточную позицию. Разумеется, это было никакое не обсуждение, а выявление противников. Потому что Александр, выслушав всех, изрек:

– Крепостное право установлено самодержавной властью, и только самодержавная власть может его уничтожить, а на это есть моя прямая воля.

После этого все противники генерального курса были высланы в имения.

В губерниях же господа дворяне продолжали спорить. На то все было и рассчитано – пусть себе метут языками. По большому счету никто у них так ничего и не спросил. А зря. Потому что говорили они порой верные вещи.

Вот что еще в 1860 году писали Александру II из Твери: «Несмотря на все зло крепостного права, власть помещика, его местное значение, его влияние и на крестьян, и на должностных лиц служили, с одной стороны, огромным пособием в управлении, с другой – ограничением произвола чиновников. Если уничтожить его (крепостное право) только в частном порядке, оставив все прежнее по-старому, это не будет уничтожением крепостного права, а только передача его из рук помещика в руки чиновника и расширение его пределов. Это будет разделение всех сословий в государстве на два враждебных лагеря: на лагерь полноправных чиновников и на лагерь бесправных и безгласных жителей».

Некоторые люди в России придерживаются идиотской схемы: есть «прогрессивные» деятели и есть консерваторы, которых и слушать-то не стоит. Это породило и обратную точку зрения, которая не менее идиотская. На самом-то деле, всё непросто в этом мире.

Большое надувательство

Манифест об освобождении крестьян был подписан 19 февраля.

«1. Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда, в порядке, указанном в настоящем Положении и в других, вместе с оным изданных, Положениях и Правилах.

2. На основании сего Положения и общих законов крестьянам и дворовым людям, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляются права, состояния свободных сельских обывателей, как личныя, так и по имуществу. В пользование сими правами они вступают тем порядком и в те сроки, какие указаны в Правилах о приведении в действие Положений о крестьянах и в особом Положении о дворовых людях».

Однако всё было не так просто. Земельная реформа оказалась сплошным жульничеством. Для начала требовалось разделить помещичью землю и крестьянскую. Крестьян изрядно обкорнали. Отчужденные от них земли получили название «отрезков» и составили в среднем 20 % крестьянских наделов.

Мало того, делили земли своеобразно.

«Крестьяне оказались отрезанными помещичьей землей от водопоя, леса, большой дороги, церкви, иногда от своих пашен и лугов… В результате они вынуждались к аренде помещичьей земли во что бы то ни стало, на каких угодно условиях».

(Н. А. Рожков)

«Крестьянам выделили худшие земли. Жители одного из сел Саратовской губернии жаловались начальству, что им была отведена земля “самая плохая, пески, солончаки да суглинистые места”. Нередко крестьянские угодья были разбросаны в нескольких местах, вклиниваясь в помещичьи угодья».

(А. Шлыкова)

То есть грубо говоря, мужики должны были, к примеру, платить за абсолютно бесплодный «коридор» к речке столько, сколько хочет барин.

«Большинство крестьян (примерно 70 %) получили наделы от 2 до 4 десятин. Причем лучшие участки остались у помещиков. Для прожиточного минимума крестьянину требовалось от 5 до 8 десятин земли в зависимости от ее плодородия. В результате площадь обрабатываемой крестьянами земли в 27 из 36 внутренних губерний сократилась в среднем на 20 %), в некоторых на 30 %). Это вызвало волнения. Кроме того, Манифест 19 февраля был написан очень сложным языком, и крестьяне часто не могли его понять».

(С. Миронин)

Но землю отдали не просто так. Её надо было выкупить.