Петр Столыпин. Революция сверху

Гораздо более откровенно Столыпин высказался в Думе 8 декабря 1908 года. Текст стоит привести полностью. Тут обсуждается вроде бы частный вопрос реформы, но личные взгляды Столыпина хорошо понятны. Тут он выступает не только за разрушение общины, но и семьи как экономической ячейки. В чем суть? Оппоненты Столыпина выступали за принцип «семейной собственности». То есть за то, чтобы хозяин не мог обделить детей. Допустим, продать свой надел – и вложить в тогдашний «МММ». (Тогда подобных «пирамид» было полно.) Столыпин же считал – так быть не должно. Владелец пусть как хочет – так и распоряжается.

Итак, речь «премьера» (выделено мной. – А. Щ.):

«Господа члены Государственной Думы! Если я считаю необходимым дать вам объяснение по отдельной статье, по частному вопросу после того, как громадное большинство Государственной Думы высказалось за проект в его целом, то делаю я это потому, что придаю этому вопросу коренное значение. В основу закона 9 ноября положена определенная мысль, определенный принцип. Мысль эта, очевидно, должна быть проведена по всем статьям законопроекта; выдернуть ее из отдельной статьи, а тем более заменить ее другой мыслью – значит исказить закон, значит лишить его руководящей идеи. А смысл закона, идея его для всех ясна. В тех местностях России, где личность крестьянина получила уже определенное развитие, где община, как принудительный союз, ставит преграду для его самодеятельности, там необходимо дать крестьянину свободу приложения своего труда к земле, там необходимо дать ему свободу трудиться, богатеть, распоряжаться своей собственностью: надо дать ему власть над землею, надо избавить его от кабалы отживающего общинного строя. Закон вместе с тем не ломает общины в тех местах, где хлебопашество имеет второстепенное значение, где существуют другие условия, которые делают общину лучшим способом использования земли.

Если, господа, мысль эта понятна, если она верна, то нельзя вводить в закон другое понятие, ей противоположное; нельзя, с одной стороны, исповедовать, что люди созрели для того, чтобы свободно, без опеки, располагать своими духовными силами, чтобы прилагать свободно свой труд к земле так, как они считают это лучшим, а с другой стороны, признавать, что эти самые люди недостаточно надежны для того, чтобы без гнета сочленов своей семьи распоряжаться своим имуществом. Господа, противоречие это станет еще более ясным, если мы дадим себе отчет в том, как понимает правительство термин “личная собственность” и что понимают противники законопроекта под понятием “собственности семейной”. Личный собственник, по смыслу закона, властен распоряжаться своею землею, властен закрепить за собою свою землю, властен требовать отвода отдельных участков ее к одному месту; он может прикупить себе земли, может заложить ее в Крестьянском банке, может, наконец, продать ее. Весь запас его разума, его воли находится в полном распоряжении; он в полном смысле слова кузнец своего счастья. Но вместе с тем ни закон, ни государство не могут гарантировать его от известного риска, не могут обеспечить его от возможности утраты собственности – и ни одно государство не может обещать обывателю такого рода страховку, погашающую его самодеятельность.

Государство может, оно должно делать другое: не тому или иному лицу оно должно обеспечить определенное владение, а за известной группою лиц, за теми лицами, которые прилагают свой труд к земле, за ними оно должно сохранить известную площадь земли, а в России это площадь земли надельной. Известные ограничения, известные стеснения закон должен налагать на землю, а не на ее владельца.