Петр Столыпин. Революция сверху

Эта структура была интересным учреждением. На практике одной из её функций было то, что она играла роль своего рода «отстойника» для разного рода государственных деятелей, которых просто отправить на пенсию неудобно, но использовать на реальной работе не стоит.

«Членами его назначались отставленные министры, генерал-губернаторы, послы, т. е. люди весьма пожилые и в большинстве для работы уже мало пригодные. Собственно для работы в Совете назначались в некотором количестве сенаторы, из наиболее выдающихся, однако и они не отличались молодостью, а со временем, так как звание члена Совета было пожизненным, переходили в разряд членов Общего собрания, т. е. увеличивали почти бесполезный балласт этого учреждения.

…

Конечно, среди членов Совета были и реакционеры, но таких было меньшинство. Значительно больше было индифферентов, применявших свои мнения к настроению верхов и больше всего опасавшихся оказаться не с тем мнением, с которым согласится верховная власть».

(В. И. Гурко)

А верховная власть это самое мнение само далеко не всегда имела…

Так что это учреждение являлось типичным болотом. В котором любая попытка реформы пресекалась хотя бы потому, что никому не нравилось нарушение спокойствия.

«Вообще в Государственном совете с необычайной яркостью и выпуклостью обнаруживались все особенности нашего государственного строя, напрасно именовавшегося самодержавным. В разрозненности министров, в их постоянных пререканиях, лишь редко проистекавших из-за личных счетов и видов, а основанных на различном понимании ими ближайших государственных задач, некоторые усматривали смягчение единоличного начала правления страной. Не раз приходилось слышать: “В этом состоит наша русская конституция”. Но это, по крайней мере, за последнее время, безусловно, неверно; фактически имелась кучка сменявшихся в пределах управления отдельными отраслями народной жизни олигархов и отсутствие единой, направляющей к заранее намеченной и ясно сознанной цели государственной власти. Олигархи эти в полном смысле слова расхищали государственную власть, превращая ее в нуль, так как и сами не могли себе присвоить хотя бы той части ее, которая относилась до дел, ими ведаемых».

(В. И. Гурко)

Но консерваторы подобного типа имелись не только в Государственном совете. В качестве примера можно привести двух весьма известных людей. Иван Логгинович Горемыкин, министр внутренних дел в 1895–1899 годах, председатель Совета министров Российской империи в 1906 году и в 1914–1916 годах.

Горемыкин являлся последовательным консерватором. Так, он выступал решительным противником любой сколько-нибудь серьезной аграрной реформы. Вообще-то против неё выступали многие. Как мы видели, для многих правых община являлась фетишем.

Но основа его консервативных взглядов заключалась в том, что этот человек был из тех, для которых главное – не особенно напрягаться. Ну, не хотелось ему лезть в конфликты – и он их старательно обходил. Собственно, о его деятельности никто ничего хорошего сказать не может. Разве что черносотенцы его любили. Но им-то особенно выбирать было не из кого. Горемыкина считали пустым местом и левые, и правые.

Другой персонаж также ни у кого не вызывал положительных эмоций.

Другой персонаж – Борис Владимирович Штюрмер. В 1916 году с 20 января по 10 ноября он был Председателем Совета и одновременно министром внутренних дел. Даже самые упертые монархисты не могут сказать о ним ничего хорошего, кроме того, что «он был предан Государю».

Хотя на самом-то деле Штюрмер являлся обыкновенным приспособленцем, старавшимся уловить, куда дует ветер. Вот что тогда писали о нем черносотенцы:

«Новый премьер поспешил отречься от солидарности партийной и расшаркаться перед “общественностью”, этим новым фетишем либерального словоблудия. Признак – далеко не утешительный, а если предшественник его устранился по разногласию о том, в каких пределах допустить безобразничать в предстоящую сессию Государственной думы, – то и вовсе плохой».

(К. Н. Пасхалов, идеолог «Союза русского народа»)

А вот реформатор Гурко:

«Штюрмер, несомненно, сыграл фатальную роль в русской истории, когда волею судеб был назначен в 1915 г., в самый разгар войны, председателем Совета министров и одновременно сначала министром внутренних, а затем иностранных дел. Каким образом достиг этот человек высшей степени власти, понять трудно, так как он никакими качествами, кроме выносливой и терпеливой хитрости, не обладал.