«ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование

Особенно характерной и выдающейся чертой в этом облике, почти уродливом в некоторых отношениях, благодаря обилию контрастов, является постоянное, бесконечное шутовство, надевающее колпак скомороха на эту царскую голову, придающее клоунскую улыбку суровому лицу и всегда и везде, среди превратностей судьбы, полной великих событий и великих деяний, перемешивающее забавное с серьезным, фарс с драмой. Начинается это очень рано, еще на заре царствования. Переряживаясь, сам молодой государь вменял то же в обязанность своим друзьям и первоначальным сподвижникам. Уже в 1695 г. князь Федор Ромодановский кроме звания генералиссимуса носил еще титул «кесаря», и в письмах к нему по поводу наиболее важных вопросов Петр не упускает случая называть его «Min Her Kenih». И подписывается: Нижайший услужник пресветлого величества Петрушка Алексеев или Knecht Piter Komandor или «Ir Dahekix Kneh», что имело смысл, понятный только ему одному. Он высказывал по вся-1 кому поводу готовность пролить всю кровь свою до последней капли на службе этого, созданного воображением, государя. В то же время Зотов, его бывший воспитатель, был объяв-' лен «князем-папою», патриархом берегов Яузы и всего «Кукуя» (прозвище неизвестного происхождения, данное Немецкой слободе); Тихон Никитич Стрешнев был возведен в сан папы; Петр писал ему: «Святейший отец» или «Ваше святейшество», и требовал, чтобы и ответы были в том же духе, носили ли они характер деловых писем или официальных донесений. Ромодановский адресовал своп письма «г-ну Бомбардиру Петру Алексееву» и заканчивал, как государь подданному, простым выражением благосклонности. В мае 1703 г.. после взятия Ниеншанца, служа секретарем фельдмаршалу Шереметьеву. Петр собственноручно составил донесение «королю», т. е. Ромодановскому, чтобы известить его, что он и Меншиков, с изволения «Его Величества» удостоились получить от фельдмаршала орден Св. Андрея Первозванного. II принятые прозвища настолько укоренились, что пережили участников комедии. В 1719 г., когда умер Федор Ромодановский, титул и привилегии его воображаемого королевства перешли к сыну его Ивану, и, поздравляя собственноручно капитана Сенявина с морской победой, Петр выражал уверенность в удовольствии, какое доставить это известие Его Величеству.

3 февраля 1703 он писал Меншикову, называя его «сердце мое» и сообщая об освящении крепости, выстроенной в недавно подаренном ему поместьи и получавшей название Ора-ниенбурга. Это теперешний Раннебург, в Рязанской губернии. Митрополит Киевский совершал богослужение. Этот самозванный митрополит был только один из веселых друзей настоящего государя н притом один из самых развратных - Мусин-Пушкин. К письму приложен план с указанием имен, данных бастионом (см. ниже).

При освящении на бастионе номер первый служила водка, на номере втором - лимонад, на номере третьем рейнвейн, на номере четвертом - пиво, на номере пятом мед. Присутствующие, в числе двадцати человек, и среди них посланники прусский и польский, Кейзерлинг и Кенигдек, английский купец Стиль и несколько знатных москвичей, подписали это письмо, заменяя свои имена шутливыми прозвищами, а Меншиков ответил в очень серьезном тоне, потому что

шведы на носу и нельзя всегда только смеяться. Но вместе с тем он не забыл поблагодарить своего августейшего друга, удостоившего его чести напиться в его имении.

В 1709 г. при праздновании в Москве Полтавской победы, громадный деревянный дворец был выстроен на Царицыном лугу. В зале для приемов Ромодановский заседал на троне, окруженный главнейшими придворными сановниками, и приглашал вождей победоносной армии представить ему донесение о ходе и счастливом окончании битвы. Шереметьев подошел первым: «По милости Божьей и счастью вашего Кесарского Величества я уничтожил шведскую армию». - «По милости Божьей и счастью Вашего Кесарского Величества», повторил в свою очередь Меншиков, «я взял в плен при Переволочной генерала Лёвенгаупта с его армией». Петр подошел последним: «По милости Божьей и счастью Вашего Кесарского Величества я победоносно сражался при Полтаве со своим полком». Все трое вручили ложному кесарю установленные рапорты и удалились с поклонами, после чего ввели и представили ему изумленных шведских пленников. Церемония закончилась банкетом, на котором этот странный самозванный государь присутствовал, восседая под балдахином, на эстраде, куда вели несколько ступеней. Он

удостоил пригласить к себе за стол «полковника» Петра Алексеевича.