Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Олонецкие военные заводы, во главе которых стоял инженер Геннинг, находились в вотчинах епископа Новгородского и различных монастырей. Архиерейские крестьяне, приписанные к заводам, находились под властью архиерейских и монастырских приказчиков и должны были платить положенные поборы этим вотчинным властям. Геннинг находил эти поборы слишком обременительными для крестьян и, по существу, лишенными смысла. Он в следующих чертах обрисовывает порядки управления, от которых приходилось терпеть не только крестьянам, но и делу, ему [Геннингу] порученному:

Которые вотчины архиерея новгородского и монастырские в Олонецком уезде, ежели изволишь завод содержать без остановки, надлежит им, архиерейским и монастырским, определенных к заводскому делу погостов отнюдь не ведать для того: приказчики, которые от них во всем здешнем Олонецком уезде по всем погостам вымучат из архиерейских и монастырских великие подати и работных людей. Такожде и приказчики себе великие жалованьи берут и сверх того безделничествуют и взятками лишними.

Мало того, эти вотчинные власти, приказчики, срывают всяческими способами организацию заводских работ на оборону государства. Они «противность чинят» государевым указам, не высылают «порядочно» работных людей на заводы и старостам в исполнении их службы воли не дают, воров, разбойников и душегубцев, а также беглых от заводской работы ландмилицких солдат не выдают, нетчиков, дезертиров от казенных работ для угольного жжения и подъема руды не ставят. Одиноко живущих крестьян, добросовестно выполнивших наложенные на них государственные повинности, окладные работы по копанию руды и приготовлению извести, приказчики и заказчики «обижают, и бьют, и страшат угрозами, и церковными причетники своими наветуют на них». «А сверх того, – пишет Геннинг, – грозят поимками и хотят отослать к архиерею в Новгород, а болше для своей безделной корысти». В результате казенные работы останавливаются, «ворам потачка», а приказчикам – «безделные сборы»[296].

Доносил царю Геннинг и о необоснованной привилегии местного духовенства быть свободным от налогов с находящихся в их [духовных лиц] пользовании земельных деревенских участков:

Попы здешние владеют многими деревенскими государевыми участки, кроме церковной земли, и из них не хотят против указу твоего, государева, с тех тяглых земель с другими тянуть в равенство в заводском деле и не платят. И для оных допросов посылаю, а они от того с рогатинами отбиваются, и в допрос не идут, и не хотят слушать и платить от тяглых земель[297].

Не мог Геннинг примириться и с привилегией их многочисленных детей бездельничать, в то время как окружающие крестьяне изнывали от непосильных работ и поборов и бежали за шведский рубеж. Заводам нужны грамотные люди для обучения в ружейном деле, в «фурмованье», в точенье и сверленье пушек, для рисования шпажных клинков и для делания «гефезов», – а их нет. Между тем у попов, дьяконов, пономарей и дьячков много сыновей, «которые, кроме гулянья и драки, никакой работы не имеют и на завод итти не хотят». «Без таких людей быть невозможно» или «И с такими ослушниками как повелишь?» – прибавлял в конце своих донесений инженер-директор[298].

Геннинг знал, что его доношения не придутся по вкусу тем, чьи интересы им затрагивались, и тем не менее он считал себя обязанным довести свое мнение до сведения царя: «Лучше в[ашему] ц[арскому] в[еличеству] правда принести, нежели молчать». И он был, конечно, прав.