Петр Великий. Ноша императора

О том же, какова была в свои пятнадцать лет Елизавета, мы можем судить со слов испанского посланника герцога Лирийского: «Она столь прекрасна, что никогда прежде не встречал подобной красавицы. У нее восхитительный цвет лица, великолепно очерченный рот, сияющие глаза, шея и грудь редкостной белизны. Она высока ростом и отличается весьма живым нравом. В ней чувствуется рассудок и обходительность и притом немалое честолюбие».

И Анна, и Елизавета получили обычное для европейских принцесс того времени образование, сводившееся к обучению языкам, светским манерам и танцам. Они уже знали верхненемецкий и начинали бойко говорить по-французски. Петр с недоумением расспрашивая учителей, для чего надобен французский язык, коль скоро немецкий распространен так широко, что на нем всюду можно объясниться. Ему отвечали, что, хотя это действительно так, все цивилизованные народы, не исключая и самих немцев, учат французский язык. Анна, ученица более способная, вдобавок немного знала итальянский и шведский. Желая похвастаться своими успехами, она и родителям во время их заграничных путешествий писала по-немецки. На одно из таких писем Екатерина в 1721 году отвечала: «Наставник твой и господин Девиер отписали мне, что ты, душа моя, прилежно учиться изволишь. Я тому весьма рада и посылаю тебе презент – бриллиантовое кольцо, – дабы к большему старанию поощрить. Выбери себе одно из них, кое тебе больше понравится, а другое отдай дорогой сестрице Елизавете и поцелуй ее за меня. При сем посылаю тебе ящик апельсинов и цитронов, кои только что доставлены на кораблях. Отбери несколько дюжин и отошли от своего имени светлейшему князю [Меншикову] и адмиралу [Апраксину]».

Много лет спустя, уже будучи императрицей, Елизавета вспоминала, с каким живым интересом следил отец за образованием дочерей. Она рассказывала, что он частенько заходил к ним в комнаты взглянуть, как идут дела, и требовал отчета о том, что выучено царевнами за день. «Если он был доволен, то я удостаивалась его похвалы, сопровождавшейся поцелуем, а иногда и подарком». Вспоминала Елизавета и о том, как сильно сожалел Петр о недостатках собственного образования. «Отец мой часто повторял, что отдал бы палец, только бы образование его не было таким запущенным. Ни одного дня не проходило, чтобы он не сокрушался по этому поводу».

Третья дочь, маленькая царевна Наталья Петровна, родившаяся в 1718 году, так и не дожила до начала серьезного образования. Внешностью она напоминала обоих родителей: круглолицая, черноглазая, с розовыми, словно бутон, губками и темными кудряшками надо лбом, точно как у матери. Эта царевна скончалась в 1725 году. Всего у Петра и Екатерины было двенадцать детей: шесть мальчиков и шесть девочек, но, кроме Анны и Елизаветы, никому из них не довелось прожить долее семи лет.

Заметной фигурой в российском обществе того времени была старая, страдавшая подагрой царица Прасковья Федоровна, вдова сводного брата и бывшего соправителя Петра, царя Ивана. Овдовевшая в 1696 году Прасковья всю жизнь всячески демонстрировала лояльность по отношению к Петру. Обе ее дочери, во исполнение внешнеполитических замыслов царя, вступили в династические браки с членами иноземных царствующих фамилий. По первому требованию Петра Прасковья переехала в Петербург, хотя ей куда больше нравилась тихая жизнь в принадлежавшем ей подмосковном селе Измайлово. В новой столице царица Прасковья стала непременной участницей всех увеселений, на балы и банкеты ее привозили в кресле на колесах, сидела она всегда рядом с Екатериной и едко комментировала все происходящее. Из желания угодить царю Прасковья даже ездила с ним в Олонец, на воды; правда, ее приближенным показалось, что после лечения царица почувствовала себя хуже, чем прежде. С возрастом Прасковья стала сварливой и ссорилась даже со своими старшими дочерьми. Обе они в конце концов вернулись на родину: живая и веселая герцогиня Екатерина Мекленбургская – в 1722 году, а герцогиня Анна Курляндская – в 1730 году, когда и была коронована императрицей. После одного из яростных споров Прасковья даже прокляла Анну и простила ее лишь незадолго до своей смерти.