Петр Великий (Том 1)

— А нельзя ль с Яковом с Борзовым мушкетом повертеть взавтрее…

— Про то про все ему знать, а не нам. Пожалуй, обеспокойся зайти к им в светлицу… Он с утра, чай, про выпивку смекать начнёт: где достать?

С этим и отправился домой Алексей, довольный всем, что случай и добрые люди устроили по его желанию: в чины произвели…

— А я только от Монцовны! — увидя своего приживальщика, не ложившегося спать, молвил, входя к себе перед утром, Андрей Матвеевич Апраксин. — Рассказывай свои похождения!

Что он в состоянии был рассказать, мы уже знаем. Выслушав рассказ Алёши, Андрей Матвеевич сообщил в свою очередь:

— Адам Адамыч был там. Матрёна Ивановна напомнить велела про пять десятков рубликов… за участие.

— Подождёт… благо устроилось дело! — ответил как бы нехотя Алёша.

— Так нельзя, смотри… Монцовны — случайный народ и своего не привыкли терять… чтобы не вышло чего дурного… лучше развязаться… достать; как не достать полсотни?.. А то могут напакостить так, что не поправишь… по дружбе говорю. Я за тебя обещанные соболи Адаму послал: он их принял и портному передал уж… Охабень новый шьёт на соболях даровых… Твоё дело полсотни отдать старшей Монцовне, Матрёне…

— Да, прости Господи, дерьму-то этому за что? — упирался Алексей. — Ведь не она что ни есть повыше с кем вожжается… то Анна, никак…

— Разумеется, Анна… А Матрёна Анной сильна… На свой пай зашибает, покуда везёт…

— Ну, так… черт бы её драл!.. Подождёт, коли не набольшая… Ну, что впрямь сказать может она?

— И все, и ничего… смотря по обстоятельствам. А обещанное которой ни на есть из этих сестриц и не в твою высоту отдают с поклоном, прося не запамятовать только да лиха не учинить.

Алексей погрузился в думу. Слова Апраксина не мог он не считать верными, но и упрямство, свойственное избалованным и капризным натурам, заставляло придерживаться принятого решения. Русское «авось» укрепляло упорство, маня возможностью провести гневных покровительниц, отыскав другую поддержку. Он был бы совершенно покорным и не думал бы увёртываться от взноса Матрёне Монс, если бы с Вейде не устроилось дело на первых порах так легко, возможность близкой неудачи даже не приходила в голову Алексею, рассчитывавшему на знакомство с Суворовым, учёбу у Якова Борзова и на собственное умение выходить из затруднений.

Апраксин после объяснений с Алёшей думал тоже раскошелиться лично: поступиться своими пятью десятками рублей, только бы не расстраивать дружбы с девицами Монс встречаться на нейтральном поле их гостиной с грозным царём Петром Алексеичем.

Прощаясь с ушедшим позднее других Адамом Адамовичем Вейде, Матрёна Ивановна будто случайно спросила его: правда ли, что он получил прекрасные соболя от Андрея Матвеича за то, что капралом приняли какого-то Балакирева?

— Нихтс, мейне фрейлен, — ответил Вейде, стараясь казаться спокойнее. — Он пашутиль… Он толщин… ню… и саплатиль мне стари толга… Я за дшинь подшиненний мой затка не возметь, — закончил он голосом оскорблённой добродетели. И, говоря последние слова, смотрел так прямо и добросердечно в глаза вопросчицы, что поселил в ней сомнение; не ослышалась ли она впрямь?

При всей приветливости, даже предупредительности в обращении с ним девиц Монс Вейде нисколько не думал открываться перед ними. Чтобы они предали его — этого, положим, он не ожидал; а в необходимости подарить им в случае своей откровенности — был убеждён. А он был человек расчётливый, всегда готовый, где удастся, уклониться от пословицы «рука руку моет». Он в глубине души был уверен, что поступил как следует, согласившись капралом записать человека, им проэкзаменованного и отвечавшего на вопросы. А Балакирева, как мы знаем, он спрашивал о разных командных терминах по части строевого ученья. Стало быть, не могли быть взяткой соболи апраксинские! Благодарность приятеля за одолжение, доказывавшая взаимную приязнь, была, по понятиям любого москвича, вещь почтённая, необходимая и составлявшая самый смак хороших отношений равных с равными. Относительно подчинённых — принос и памятки опять служили доказательством милости к ним начальства и почтения их к начальству. И это не взятки. Взятки — прямая торговля с условием выполнить заведомо преступное дело: присудить чужую собственность, давая двусмысленному закону толкование по усмотрению. Этим промышляли подьячие, оттого они и взяточники были по общей молве. Требования свои предъявляли они без всякого зазрения и лгать в глаза готовы были сколько угодно. Сестрицы Монс с их жаждою приобретения подарков, денег в действиях своих оказывались не особенно церемонными. Они в этом отношении держались скорее тактики дельцов приказных. Не спрашивали: за что, а только отдай, коли пообещал, правдою или неправдою. Твоё дело не обмолвливаться, а обмолвился — плати!