Петрашевцы

Автор второго выпуска словаря пользовался малейшей возможностью привязать изложение своих воззрений к относительно нейтральным словам. Так, в рубрике «Натурализм» описывается атеистическая и антропоцентрическая система Фейербаха, под вывеской «Оппозиция» таится пропаганда самых радикальных действий: «…оппозиция, будучи убеждена в истинности своих начал, заметив гибельное влияние на благосостояние общественное тех людей, в руках которых находится правительственная власть, должна всеми силами стараться об отнятии у них оной…». Ниже в той же статье прославляется суд присяжных (любимая мечта Петрашевского — увидеть этот институт в России!). Заканчивается «Оппозиция» таким пассажем: «Нашим законодательством (превосходящим своим благодушием, кротостью и простотою европейские законодательства) узаконяется оппозиция даже противу высших присутственных и правительственных мест, например Сената…».

Смелость Петрашевского поразительна. Когда он статью «Обскурантизм» заканчивает весьма двусмысленной по ощущаемой ироничности фразой: «Благодаря мудрости нашего правительства, давно изгнавшего иезуитов, у нас гибельность влияния обскурантизма значительно ослаблена сравнительно с прочими государствами Европы, как, например, Австрии», — то тут еще нет прямого «преступления», ибо невозможно доказать, что автор смеется. Впрочем, цензура и так запретила эту статью целиком, одну из самых ярких в словаре, а десять лет спустя царские цензоры будут выбрасывать из статей Добролюбова аналогичные иронические тирады по адресу «мудрого правительства». Но иногда Петрашевский преподносит читателю такой откровенно ироничный материал, что приходится лишь поражаться глупости и невежеству Крылова. Например, статья «Орден рыцарский» ни с того, ни с сего закапчивается цитатой из гоголевской «Повести о капитане Копейкине»: «Не было примера, чтобы у пас в России человек, приносивший относительно, так сказать, услуги отечеству, был оставлен без призрения» (следует прямая ссылка на отдельное издание «Мертвых душ»; на главу и страницу) и далее, после цитаты, Петрашевский так заканчивает фразу: «… «и без вознаграждения», — прибавим мы, преисполненные удивления к благотворным распоряжениям нашего правительства». Бесспорно, Крылов не читал «Мертвых душ» (или по крайней мере, не читал «Повести о капитане Копейкине»), иначе он не мог бы не заметить совершенно издевательского завершения статьи: ведь весь смысл вставной повести Гоголя заключается в показе абсолютного равнодушия царской администрации к нуждам заслуженных ветеранов.

Подобными ироническими выпадами насыщен весь второй выпуск словаря, а часто выпады даются и «открытым» текстом, без всякой иронии. Например, весьма нейтральная как будто статья «Некролог» заканчивается следующим неожиданным пассажем: «Так, напр[имер], некролог Малюты Скуратова был бы драгоценным историческим памятником: из него мы бы узнали впечатление, которое произвела смерть временщика и злодея на его современников».