Крис. Через полгода во мне что-то начало меняться. Куда девалась эта моя подаренная родителями любовь к себе? Почему женщины не могут просто трахаться с мужчинами и при этом не влюбляться?! Получать удовольствие, наслаждаться моментом. Как-то несправедливо выходит…
Изольда. С годами любовь тяжелеет, становится бременем. И лишь самые наивные вопросы по-настоящему серьезны! Те вопросы, на которые нет ответов. Потому что они – барьер! И через него нельзя перешагнуть. Тишина прервана… Все, закончилась. Игра, такая долгая, наконец-то подошла к концу.
Магда. Я помню, как каждый из них приходил на сеанс и как они менялись, менялись их лица. Это было забавно.
Крис. Как легко все начиналось, как я смеялась и уходила, закрыв за собой дверь, забывая о нем, унося с собой еще не остывшее желание и улыбку удовлетворенной женщины. Каким он тогда выглядел ненасытным! Хотя в самом начале – даже немного неловким… Как же это случилось. Я уже не могла дождаться его эсэмэски, все время думала о нем. Мне казалось, что он уже не так хочет меня и перестал целовать как раньше… Я люблю Тристана?
Голос Тристана. Да, я слишком долго жил, если дожил до дня, когда Изольда меня отталкивает, не удостаивает любви, презирает меня. О Изольда, кто сильно любит, не скоро забывает! О Изольда, прекрасен и дорог полноводный ручей, который разливается и бежит широкими светлыми волнами; когда он высохнет, он ни к чему не годен. Такова любовь, которая иссякла.
Изольда. Я помню, как он пришел однажды вечером, сел в коридоре прямо в пальто и так и сидел, пока я не вышла. «Нам надо поговорить». Он был пьян, и от него пахло женскими духами, дешевым сладким запахом. Не моим… «Что-то случилось?» Я говорила спокойно. Мне не хотелось скандалов. «Нам надо поговорить», – повторил он. «Знаешь, я очень устала, давай завтра». Повернулась и ушла спать. Я знала, что у него есть любовница.
Крис. Я целовала его… Он вошел в меня. Он смотрел на меня, и я почувствовала этот его отсутствующий взгляд. Он был не со мной…
Изольда. Тишина прервана… Все, закончилась. Игра, такая долгая, наконец-то подошла к концу. Будет сложно привыкнуть к новому качеству: думала, что так, как раньше, останется теперь навсегда. И он никогда и никуда не уйдет. Уверилась, что здесь – только мне решать. Не сомневалась, что лишь я одна правлю балом «семейной фантазии», длиною в жизнь. Вы думаете, я недооценивала Тристана? Я недооценивала себя. Но как только я отпустила его, он погиб. Тристан не может жить без Изольды. Изольда без Тристана. Ни вместе, ни друг без друга.
Изольда, Крис
Изольда, Крис, Магда. «Нет, ты знаешь, что ты сеньор мой и властелин? Знаешь, что я подвластна твоей силе и твоя раба! Ах, зачем не растравила тогда раны жонглера, не дала погибнуть в болотной траве убийце чудовища? Не опустила на него меч, уже занесенный, когда он купался? Увы, тогда я не знала того, что узнала теперь!» – «Изольда, что же знаешь ты теперь? Что тебя терзает?» – «Увы, меня терзает все, что я знаю и вижу. Терзает море, мое тело… И вся моя жизнь!» Она положила руку на плечо Тристана; слезы затуманили лучи ее глаз, губы задрожали. Он повторил: «Милая, что же терзает тебя?» Она отвечала: «Любовь к тебе».