Петров, к доске!

— Ага! — Засмеялся с другого ряда тот самый Строганов, которому я должен быть «благодарен» за вчерашний мяч. — Я вон делал эту историю. Таблицы треклятые. Уроки, конечно сделаны, но какой ценой. Мать охрипла, отец оглох от ее криков. Соседи, мне кажется, тоже на всякий случай выучили все наизусть. А овчарка соседей теперь даже перескажет.

Парни, стоявшие возле Игоря, так его по-моему зовут, громко засмеялась.

— Короче, не даш, да? Вот ты душнила, конечно…– Протянул я.

— Кто⁈ — Переспросили одновременно и Кашечкин, и Лена Рыкова.

Отличники, е-мое. Услышали незнакомое слово. Правда я сам, высказавшись, отвесил себе мысленно подзатыльник. Поотсторожнее надо со словечками из будущего.

— Ой, Петров, отвянь. Не дам я тебе ничего. — Психанул в итоге Антон, собраясь повернуться, чтоб подвинуть стул к себе и пристроить свой зад.

Девчонки, собравшиеся вокруг него, с самого начала сидели. Кто на краю парты, кто на стульях, как Деева. Сам же Кашечкин до этого момента стоял. А теперь, видимо, концерт окончен и придурок тоже решил присесть.

Но именно в данную секунду ему точно не надо было смотреть никуда, кроме моей физмономии. Потому что Макс уже сунул руку в портфель и если Кашечкин просто повернет голову, он сразу это увидит.

— Антон! Погоди! Это очень важно. — Я дернулся вперед, ухватив его за руку.

Для этого мне пришлось потянуться еще правее, соответственно, Дееву, которая никуда не делась, все так же сидела между мной и придурком, я практически припечатал к нему.

— Тебе чего надо⁈ — Кашечкин испуганно дернулся.

— Петров! — Откуда-то снизу возмутилась Деева. — Ты уже мне на голову залез! Отстань! Совсем, что ли?

— А я не поняла? Звонок для вас ничего не значит?

Голос, прозвучавший от входной двери, на всех одноклассников оказал эффект команды, отданной цирковым дрессированным пуделям. Или тюленям. Тут на кого как посмотреть.

Все в один момент взметались, а затем кинулись в рассыпную, занимая свои места. Потому что в кабинете, у входа, стояла наша классная руководительница Нинель Семеновна.

Мы, видимо, так увлеклись, что не услышали звонка на урок, и это — ужасное преступление. Естественно, не в нашем понимании, в глазах Нинель Семеновны. А эта женщина страшна в гневе. Ее лучше не злить. Впрочем, чего уж скрывать, она и без гнева страшна.

Все школьные годы учитель истории пугала нас двумя вещами: фанатичной любовью к предмету и неуемной тягой к железной, армейской дисциплине.

К счастью, Макс успел сунуть дневник Кашечкина в портфель ровно за секунду до того, как Нинель Семёновна появилась в классе. Поэтому и я, и он тоже шустро рванули к своей парте.

— Хм… — Нинель обвела учеников хмурым взглядом. — В принципе, реакция есть. А вот ума — ни грамма. Не было звонка. Ни один из вас не сообразил, что этот звук не возможно пропустить. Что ж вы, ребятушки, как стадо баранов? Учу вас, учу. Объясняю, мозг непременно должен работать, а вы…

Не успела учительница договорить, как в коридоре отвратительно громко раздался тот самый звук, о котором шла речь. Действительно, такое не пропустишь.

— Ну все… — Одними губами, еле слышно прошептал Макс. — Мегера в плохом настроении. Сейчас будет нам…

— Микласов, а я вот не понимаю, обязательно нужно высказываться, когда говорит учитель? — Нинель моментально среагировала на моего товарища.

Хотя, между прочим, ей уже сто лет в обед. Ну по крайней мере, под семьдесят точно. Насколько я помню, она Великую Отечественную прошла. Но при этом, имея солидный возраст, учительница истории была максимально бодра и крепка духом. Она ухитрялась видеть все, что происходит на уроке, слышать все, что происходит на уроке и даже по-моему, иногда читать мысли, предугадывая, кто именно подготовился хуже остальных. Страшная женщина.

Нинель Семеновна всегда ходила в длинной юбке, чуть ли не до пола, блузке с рюшами и пиджаке. Волосы собирала в высокую прическу, которую закрепляла заколкой.

Мне она в школьные годы отчего-то виделась переодетой, глубоко законспирированной атаманшей. Той самой, из «Снежной королевы». Просто выражение лица классной руководительницы и ее хриплый, низкий голос максимально подошли бы разбойнице, чтоб кричать:«Гони кошелек, падла! », но никак не педагогу.

Правда, надо признать Нинель Семеновну ученики школы реально боялись. Причем боялись сильнее, чем директрису или завуча. Да что уж там… Подозреваю, директриса и завуч сами боялись эту пожилую, высокую, вечно недовольную особу.

Когда Макс переводился к нам в класс из старой школы, я сразу его предупредил, что лучше бы ему с первых дней наладить контакт. Вот только несмотря на мое предупреждение, с контактом у них не задалось. Классная руководительница Макса невзлюбила с первого же дня.

Это был урок истории, что вполне закономерно и логично. Начало учебного года. Получается, ровно две недели назад. Я прямо четко вспомнил эту ситуацию именно сейчас, стоя за партой напротив Нинель Семеновны, которая сделала в нашу с Максом сторону несколько шагов. Воспоминание было ярким.