Петрова притча (СИ)

Петр открыл глаза, когда самый первый луч солнца лишь затронул макушки сосен на Столовой горе. Он вскочил на ноги, абсолютно не чувствуя усталости и тут же, схватив лопату, ринулся к заветной яме с кладом. Но, лишь только он занес ногу над ступенькой, как тут же окаменел: на дне ямы что-то шевелилось. Это был некий сгусток блестящей разноцветной массы, а поскольку яма еще была в тени раннего утра, сразу понять, что же это такое, было практически невозможно. Петр склонился над краем и начал внимательно вглядываться вниз, в мерцающую животную массу. Не может быть! Это были змеи! И их было так много, что сложно было передать. Тем боле, пересчитать. Все они были разных пород. Черные, желтые, зеленые, полосатые. И вся эта жуткая масса была переплетена так, что, видимо, расплести это кружево было уже невозможно никогда. И что же мне теперь делать? И это тогда, когда клад был уже у меня в руках! Злости Петра не было предела. Он ходил вокруг злополучной ямы, как дикий вепрь, который готов был прыгнуть в нее и перекусать всех этих гадов, которые осмелились встать на его пути! В конце концов, не так-то это страшно. Я их выкурю! Точнее, сожгу! Он начал быстро собирать хворост и скидывать его в яму. Когда, как ему показалось, его было достаточно, он зажег кусок своего плаща и кинул вниз, в кишащую массу. Ага! Вот вам! Будут знать, как со мной связываться! Он со злорадством наблюдал, что происходит внизу. Но только он склонился над краем ямы, как тут же вскочил и полез на ближайшее дерево. Дело в том, что змеи начали резко ползти вверх, спасаясь от огня. Черт бы вас всех побрал! Петр сидел на толстой ветке крепкого дерева в паре метров от земли, понимая, что это временное прибежище его не спасет. Как угадал. Часть гадов поползла именно к нему по стволу дерева, угрожающее шипя и раскрывая жуткие пасти. Он быстро спрыгнул и помчался подальше от змеиной свадьбы. Пробежав метров тридцать, остановился, прислушался. И куда я бегу? Мне никак нельзя покидать это место! Что же делать? Он поднял голову вверх, как бы призывая Господа в помощь, как в этот самый момент хлынул проливной тропический ливень! Укрывшись под кроной огромной сосны, Петр решил подождать, что же будет дальше. Ливень все не прекращался. Он лил, как из ведра, и вскоре вся поляна превратилась в болото. Петру стало холодно, и жутко обидно за все, что сегодня произошло. Неужели Господь отвернулся от него в самый ответственный момент его жизни? Не может этого быть! Ведь он же сам дал мне подсказку, значит, он любит и верит в меня! Почему? Не знаю. Я никогда не был набожным. В церковь не ходил, не молился, хороших поступков … ну да, вроде, и не вспомнить. Тогда за что же? Ну, не знаю. Ему виднее. Так он провел весь день под сосной в грустных мыслях, мокрый и жалкий. Когда же, наконец, ливень закончился, так же внезапно, как и начался, Петр поскакал, как кролик, по кочкам к заветной яме. Змей вокруг видно не было. А что же в яме? Караул! Она была доверху наполнена водой! Что теперь делать? Не нырять же за кладом? И вычерпать воду нереально… Буду ждать. Опять ждать?! Ожидание было настолько тяжелым и невозможным, что Петр, все-таки начал вычерпывать воду из ямы. Несмотря на то, что дождя больше не было, яма высыхала крайне медленно. К тому же, у Петра напрочь закончилась провизия. Из продуктов осталось только пара корочек хлебы и банка рыбных консервов. И все это нужно было растянуть хотя бы на два-три дня до полного высыхания ямы. Петр остервенело черпал воду из ямы то лопатой, то импровизированным черпаком, который он смастерил из кирки и плаща. Сам он был похож уж даже не на Робинзона Крузо, а, скорее, на Бен Ганна, так жалок и страшен был его вид. К концу третьего дня вода уже практически сошла, и Петр смог спуститься вниз. Окончательно вычерпав остатки воды, они принялся обкапывать громоздкий ящик. Однако, это оказалось совсем не просто. На этой глубине откуда ни возьмись появилась новая порода не то халькоперита (разновидность руды), не то медного колчедана, что значительно усложнило извлечение заветного ящика. Еще несколько часов ушло, чтобы раскопать эту крепкую породу. Сам ящик оказался оббитым железом и вид имел крайне древний, что еще больше будоражило воображение искателя драгоценностей. Петр окончательно превратился в нечто, с трудом напоминающее человека, весь в глине и грязи, оборванной одежде и волосами-сосульками. Только глаза его горели, как у сумасшедшего. Титаническими усилиями Петр вытащил огромный деревянный ящик из воды, бережно вытер его остатками плаща и принялся колдовать над замком. Замок был навесной, весь ржавый и, на удивление, маленький для такого солидного груза. Петр легко сбил его и, с невероятным трепетом приоткрыл крышку. Под ней располагался холст, который что-то прикрывал. Трясущимися руками Петр приподнял край холста. Под ним была еще одна коробка. Она была обшита дорогой атласной материей багрового цвета, расшитая золотыми вензелями. Как же красиво упакованы бриллианты! Сдернув холст, Петр осторожно приоткрыл атласную коробку. Внутри она была обшита розовым атласом… А где же…бриллианты? На дне коробки лежал пергаментный свиток. Вид его был таким старым, что, казалось, пролежал он здесь не одну сотню лет. По крайней мере, выглядел он не моложе египетских пергаментов. Может, в нем точное расположение клада? Это было бы не совсем хорошо, но и не совсем плохо, - успокаивал себя Петр, а сердце, казалось, вот-вот вылетит из груди. Он медленно раскрыл свиток, боясь, чтобы он не рассыпался у него в руках. Посередине свитка было начертано каллиграфическим почерком только одно: «Клада здесь нет». Сознание Петра помутилось, он выронил свиток, упал ничком в грязь и потерял сознание.