Петровка, 38

- Зараза. Меньше чем за ящик коньяку не прощу.

- Я б за чекушку простил, - сказал Сударь, - она ж проститутка. Скучно. Все заранее известно - как расписание поездов. Лично я влюбиться хочу. В девственницу. И чтоб любовь была - со слезами, с ревностью, чтоб пострадать можно было… А Надька твоя как животное…

- Не обижай мою подругу. У нее комната с видом на Пушкинскую площадь. А девственницы твои с родителями живут, им родители шмон учиняют, давят авторитетом… Я пистолет возьму, ладно?

- Это зачем?

- К Надьке съездим.

- Расстрелять хочешь?

- Ага. Приведу в исполнение.

- Ладно, пошли. Наган не бери, заметят - шухер будет. А Надьку лучше душить, у ней шея толстая, под пальцем будет ерзать…

Снова ходят

Теперь Садчиков, подменивший Рослякова, который уехал на другое задание, шел вместе с Ленькой, а Костенко с оперативником фланировали параллельно с ними, только по другой стороне улицы. Они по очереди закусывали в столовой на углу проезда МХАТа и улицы Горького, а потом снова выходили в жаркий шум и бродили от проспекта Маркса до площади Маяковского.

Садчиков сказал:

- Обидно, Лень, мы с т-тобой бандитов ищем на таких хороших улицах. Одни названия чего с-стоят. Как ты думаешь, что формирует у нас бандитов?

- Не знаю.

- А ты п-подумай…

- Я думал…

- Водка, Л-леня… Пить не умеешь - глотай кефир. Ненавижу пьяниц.

- Это вы всё про меня? - спросил Ленька.

- Отчасти, - улыбнулся Садчиков, - но ты еще н-начинающий алкаш.

- У меня начало оказалось концом.

- Как на торжественно-траурном заседании излагаешь, - снова улыбнулся Садчиков, - ты проще г-говори, это с-сближает. Мы ж с тобой условились… Проще из-злагай…

- Так я ж просто и говорю. В жизни больше водки не выпью.

- Ну, зароков вслух не давай, не н-надо. Ты про себя больше ст-тарайся. Вслух - все легко. У нас одного товарища в управлении прорабатывали на с-собрании. За дело, правильно прорабатывали. А он потом вышел на трибуну - и айда себя помоями обливать. «Я, говорит, и т-такой и с-сякой, я и негодяй, я и слепец…» А потом - фьюить! «Все, говорит, о-осознал, все понял и вас, говорит, благодарю». Даже, представь себе, хлопать ему н-начали. А по-моему, он подонок. Если б он выш-шел на трибуну и минуты две просто-напросто помолчал и в глаза людям посмотрел, - куда как п-правдивей это все было бы, честное слово.

Садчиков легонько подтолкнул Леньку в бок и показал ему глазами на парня, шедшего им навстречу. У парня был шрамик на лбу и половину лица занимали большие зеркальные очки.

- Нет, - сразу же ответил Ленька, - не он.

- Тише, - поморщился Садчиков, - г-головой качни, и достаточно.

Он отошел на самый край тротуара, вытянул руку по направлению к витрине магазина, мимо которой шел парень в очках, и сказал Леньке:

- Смотри, как к-красиво «Березку» отделали, а?

Ленька не понял и переспросил:

- Что?

- Красиво, говорю, в-витрину отделали, - ответил Садчиков и пошел дальше.

А оперативник, который был рядом с Костенко, заметил знак Садчикова, быстро перебежал улицу и двигался следом за парнем в зеркальных очках и с маленьким шрамом на лбу.

Росляков вернулся в управление к девяти часам. Он объездил десять спортивных обществ и отобрал фотографии всех высоких тренеров от двадцати пяти до тридцати лет, у которых когда-либо была кожаная куртка с желтой «молнией» и с потертыми манжетами на рукавах. Почему-то именно эта деталь - обтрепанные манжеты, - о которой ему рассказал рыжий геолог Гипатов уже в передней, провожая, врезалась Рослякову в голову и никак не давала покоя. Ему казалось, что именно по этой детали он должен выйти на второго преступника. Споря с самим собой, он думал: «Шерлокхолмовщина заедает. Манжеты, видите ли! Еще пушинку мне надо для полноты картины. Ребята засмеют, если узнают…» Он настойчиво отвергал эту «манжетную шерлокхолмовскую версию», но она неотступно сидела у него в голове.

Впрочем, Костенко всегда спорил с теми, кто потешался над Шерлоком Холмсом.

«Это от интеллектуальной недостаточности вы на англичанина нападаете, - говорил он. - Дедуктивный метод в ваши годы не проходили, его, наверное, считали буржуазным и идеалистическим… А мозг тренировать надо… И Конан Дойл именно к этому призывал своих читателей… И потом, это благородно-отважный сыщик… Шерлоку Холмсу даже памятник стоит в Лондоне. А у нас про майора Пронина рассказывают анекдоты; и если милиционеру нужен свидетель, бегут люди, как лани… Конан Дойл был логик; это качество не столько врожденное, сколько благоприобретенное, в нашей работе необходимое, а мы от него, как черт от ладана…»

Росляков спустился к дежурному и спросил:

- От Садчикова нет ничего?

Дежурный ответил:

- Молчит.

- Может быть, мне туда подключиться? - сказал Росляков.

- Пожалуй, лучше вам быть здесь.

- Пожалуй, - согласился Росляков, - я пойду перекушу на полчасика, ладно?

- Валяйте…

- Если оттуда позвонят - я в буфете.

Ленька спросил:

- Может быть, немного посидим?

- Это ночью, - ответил Садчиков.

- Ноги отваливаются.

Садчиков остановился и сказал:

- А ну, п-покажи! Никогда не видел, как н-ноги отваливаются.

Ленька улыбнулся.