Петровский

Национальный вопрос в России имеет громадное значение (шум, звонок председателя). Один из героев государственного переворота 3 июня и герой контрреволюционной политики… Столыпин старался выкинуть для прикрытия всякого насилия и угнетения (звонок председателя) пресловутое национальное знамя. Он создал партию националистов, которые занимают довольно видное место в теперешней черной думе (звонок председателя), и до сих пор национальная политика нашего правительства является боевой программой. Но духом злобствующего национализма пропитана не только политика нашего правительства (звонок председателя), господствующие эксплуататорские классы в равной степени повернули к тому же национализму. Про совет объединенного дворянства, эту боевую силу нашего правительства, говорить нечего (звонок председателя)… Правые партии, включая даже (звонок председателя) и октябристов, приветствуют всякие меры угнетения против народов татар, армян, против киргизов и башкир…

Мало того, посмотрите на нашу даже оппозицию, на партию либеральной буржуазии, вроде прогрессистов и кадетов, последнее время и они начинают заражаться национализмом и при этом в самом худшем смысле. Вполне будет уместно, если при обсуждении сметы министерства внутренних дел, этого главного выразителя официальной национальной политики, я остановлюсь несколько на этом, как представитель пославшего меня социал-демократического пролетариата, и скажу, как к этому относятся сознательные рабочие всей России вообще и, в частности, социал-демократы. Я тем более считаю уместным сделать это, что я являюсь представителем пролетариата одной из многочисленных угнетенных народностей, которые преследуются и травятся правительством.

В Екатеринославской губернии 7/10 населения, если не больше, составляют украинцы, которых на официальном языке называют малороссами. Украинский народ терпит бесконечные угнетения со стороны власть имущих… В России великороссов всего сорок три процента, это значит менее половины населения, а между тем весь остальной народ признан инородцами. Таким образом, большинство населения в России не имеет прав и возможности говорить на родном языке и испытывает бесконечное насилие и гнет…

Во всем мире не найдется ничего хуже, ничего позорнее того, что проделывают у нас с угнетенными народностями. Нигде на земном шаре нет такого дикого средневекового учреждения, как черта еврейской оседлости…

Господа из правого и националистического лагеря, защищающие это безобразие и толкующие о своей заботе насчет культуры, прогресса в России, не могут называться иначе, как только дикарями. Но, помимо средневековых преследований евреев в варварской и дикой стране нашей, преследование родного языка всех наций составляет как бы особую задачу правительства, в том числе преследование языков даже славянских наций, какими являются украинская и польская… Черносотенцы и их лакеи называют Россию великой славянской державой, быть может, только потому, что в этой великой державе наблюдается самое большое угнетение славянских народностей. Аресты, обыски, штрафы, полицейские преследования за тайное обучение родному языку.

Украинцу достаточно объявить, что эта вот лекция состоится на родном языке, и, хотя в этой лекции не будет содержаться ничего незаконного, эта лекция будет все-таки запрещена. Почему? Потому, что будет на украинском языке…

А между тем полвека тому назад, когда Польша под непосильным угнетением вынуждена была восстать против притеснителей, в это время правительство выпускало воззвания к крестьянам украинцам на самом языке, который оно сейчас преследует…

…В России преследование грамотности и преследование славянских наций в области образования на родном языке действительно принимает неслыханные размеры. Вот украинские и польские крестьяне, неграмотность которых сохраняется даже искусственно. Я беру официальные данные «Ежегодника России» за 1910 год, изданного министерством внутренних дел, смету которого вам предлагают одобрить. Эти данные говорят, что в Европейской России грамотное население, не считая до девятилетнего возраста, составляет всего тридцать процентов. Это меньше половины того, что имеется в самой отсталой из европейских стран — в Австрии.