Петру Гроза

Эти заявления не на шутку напугали реакционеров. Они убедились, что прямые нападки на премьер-министра, клевета и распространение слухов не имеют никакого действия. И тогда пошли в атаку обходным путем. Прежде всего они решили воспользоваться больным самолюбием молодого короля, доказать ему, что премьер-министр ломает вековые традиции государства, проявляет крайнее неуважение к самому монарху. Дело в том, что румынская аристократия со времен воцарения династии Гогенцоллернов слепо заимствовала церемониал древних римлян. Так, все королевские декреты начинались со слов: «Всем живущим и грядущим поколениям здравия желаю», а письменные обращения премьер-министра к королю должны были завершаться словами: «Я ваш коленопреклоненный слуга». Когда заведующий кабинетом принес Грозе первую сопроводительную бумагу к отправляемым на подпись декретам, Гроза спросил:

— А это что за «коленопреклоненный слуга»?

— Простите, так принято, — ответил чиновник.

— Кто коленопреклоненный? — снова спросил Гроза.

— Выходит, вы, господин премьер-министр, — ответил не без скрытого злорадства чиновник.

— У меня с детства колени не сгибаются, — твердо сказал Гроза и вычеркнул «коленопреклоненный слуга», оставив только слово «ваш». — Вот так. Впредь только так и пишите — «ваш». И это ему еще слишком много. Но пусть. Все-таки король.

Весть о дерзости премьера тут же дошла до дворца. Придворные доказывали королю, что это невиданное в истории взаимоотношений монарха и его правительства непослушание, это неуважение к унаследованным от великих предков традициям, и вообще неизвестно, что еще выкинет этот «взбунтовавшийся дак». И все же придворные держали в глубоком секрете случившееся, слишком уж оно возвышало Грозу и унижало короля. Реакция искала другие способы воздействия на премьер-министра, для того чтобы держать его в постоянном напряжении, в постоянной, по их мнению, неуверенности. Был пущен в ход слух, что Михай с часу на час пригласит Грозу и предложит ему уйти в отставку. Притихшая было реакция предвкушала радость от того, что скоро правительство падет, что недалек тот день, когда король наконец проявит характер и покончит с этим большевиком.

Короля ободряли и подталкивали к действиям представители английской и американской миссий. Правительство США «занялось» положением в Румынии сразу же после Ялтинской конференции. Еще 1 апреля 1945 года Рузвельт писал Сталину о своем беспокойстве по поводу недавних «событий» в Румынии. Под этими «событиями» он, разумеется, имел в виду народное движение, в результате которого пришло к власти правительство Петру Грозы. 12 апреля 1945 года Рузвельт умер, но дела в Румынии беспокоили и пришедшего после него Гарри Трумэна. 27 мая 1945 года И. В. Сталин писал ему, что, поскольку Румыния разорвала с гитлеровской Германией, заключила с союзными державами перемирие и включилась в войну на стороне союзников против Германии, «выделив для этого свои вооруженные силы», и внесла свой вклад «в дело разгрома гитлеризма и в победоносное завершение войны в Европе», Советское правительство считает правильным и своевременным теперь же восстановить с Румынией дипломатические отношения и обменяться с нею посланниками. Новый президент ответил несогласием, сообщив при этом об охватившей его тревоге в связи с тем, что в Румынии существует режим, который не обеспечивает «всем демократическим элементам народа права свободно высказывать свое мнение». Президент также считал, что «политическое положение в Румынии должно стать предметом консультации между тремя главными союзными правительствами». Сталин тут же ответил, что, по его мнению, «за последнее время политическое развитие Румынии… вошло в спокойное русло» и что «нет необходимости в каких-либо специальных мерах со стороны союзников» по отношению к этой стране. «Правительство Советского Союза, — писал Сталин, — держится того мнения, что больше не следует оттягивать восстановление дипломатических отношений с Румынией».

Трумэн 19 июня 1945 года сообщил Сталину, что он продолжает «изучать этот вопрос», правительство же Советского Союза, не дожидаясь окончания этого «изучения», 6 августа 1945 года приняло решение об установлении дипломатических отношений с Румынией, о чем сообщает доктору Петру Грозе.

Но ни король, ни его окружение, ни официальные представители Англии и Соединенных Штатов в Бухаресте не успокоились. На правительство Грозы осуществлялся грубый нажим, король снова пригласил премьер-министра во дворец. Михай нервничал и прятал глаза, говорил не своими, а чужими словами:

— Я требую от вас, господин Гроза, подать в отставку.

— Какие для этого имеются у вашего величества основания?

— Вас не признают две великие державы…

— Нас признало правительство Советского Союза… Правительство страны, которая несла на своих плечах основную тяжесть окончившейся капитуляцией Германии войны, ваше величество. Не следует забывать о нашей вине…

Король прервал Грозу:

— Не нужно об этом, я прошу вас…