Петрушка на балу

Присев на подоконник, Сергей подставил лицо хилому октябрьскому солнышку.

– Ну и молодчина, – обронил он.

– В чем, интересно, она молодчина?

– В том, что из дома вас выживает. Выроете землянку, обустроитесь… Валька, ты ведь не за этим пришел.

Валентин смущенно топтался у двери.

– Катя передать просила, чтобы ты нашел другое училище для своих экзерсисов.

Сергей хмыкнул.

– Какие слова мы знаем. Продвинутые нынче пошли балерины.

Валентин нахмурился.

– Пойми, она нервничает. Думает, ты наблюдаешь за ней, чтобы критиковать.

Сергей жмурился на солнце.

– Неужели? А если Катя выйдет на сцену Большого? К ее ногам само собой, посыпятся только розы, без шипов критики. Валька, почему ты позволяешь девчонке парить тебе мозги? Мачо ты или тряпка?

– Мачо у нас ты! – огрызнулся Валентин.

– Не только, – возразил Сергей. – Завлаб наш – тоже мачо. Для одного НИИ даже многовато. Причем борода у завлаба натуральная.

– Ты меня достал! – Валентин вышел, хлопнув дверью.

Сергей с минуту еще позагорал и закрыл окно.

Дома, поужинав, он сразу сел за статью о радиоактивном семействе «уран-актиний» и дожал ее за час. Затем переоделся в шорты, раскрыл альбом с рисунками балетных движений и принялся их отрабатывать. Вошла мама, понаблюдала, сказала «псих» и вышла.

Минут через десять мама вернулась вместе с отцом. Оба встали в дверях. Мускулистое их чадо как раз выполняло «шпагат», который хорошо ему удавался со школьной скамьи. Родители переглянулись. Нормальные советские инженеры, они тихо недоумевали. Комплекции они были хрупкой, нрав имели любознательный, и выкрутасы отпрыска побуждали их обмениваться впечатлениями.

– Впадает в маразм? – поинтересовался отец. – Рановато. Этак мне за ним не поспеть.

Мама указала на альбом.

– Это маразм с картинками.

– О-о! – восхитился отец. – Он собирается переучиться на балерину.

Мама фыркнула.

– А что? Талия у него вполне.

Сергей невозмутимо отрабатывал вращения.

Отец спросил:

– Почему без музыки?

– Музыка после вручения призов, – разъяснила мама.

Отец заглянул в альбом, затем перевел взгляд на вертящегося сына.

– И как это безобразие называется?

– Сиссон томбэ вперед, – выдохнул Сергей. – Освободите помещение, зубоскалы.

Мама потянула отца за рукав.

– Петя, пойдем. Вдруг это какой-то вирус.

– Сиссон томбэ! – повторил отец. – А ведь был такой способный, такой ласковый мальчик.

Родители вышли.

– Ха-ха! – бросил вслед им Сергей. – Комики на манеже!

Запарясь с пируэтами, он стал отрабатывать гимнастический мостик. Затем принялся отжиматься на руках и выполнять кувырки вперед-назад. Тут опять вошла мама.

– Тебя к телефону.

– Кто? – осведомился Сергей, стоя на голове.

– Девушка.

– Если Динка, мам, скажи, я перезвоню.

– Не Дина.

– А кто?

– Подойди и выясни это сам.

Переместясь с головы на ноги, Сергей последовал в прихожую и взял лежащую на тумбочке телефонную трубку. Из трубки прозвучал взволнованный голос:

– Здравствуй. Это Катя.

Губы Сергея расплылись в улыбку.

– Привет, Катерина. Я не согласен категорически.

Голос девушки выразил растерянность.

– С чем не согласен?

– С твоим стремлением турнуть меня из училища. Ведь звонишь ты по этому поводу?

В трубке возникла пауза.

– В общем, да. Зачем ты к нам повадился?

– Изучаю классический танец. Нельзя?

– Ой, да прекрати! Ты просто дурака валяешь!

Сергей улыбался до ушей.

– Каждый из нас останется при своем мнении. У тебя все?

В трубке опять возникла пауза.

– Слушай, Макаров, – девушка старалась говорить жестко, – неужели тебе трудно выбрать для своих чудачеств какое-нибудь другое…

– Катерина, – перебил Сергей, – почему ты звонишь из автомата?

Катя замялась.

– С чего ты взял?

– У тебя там машины гудят. Или ты используешь звукозапись?

– Да, из автомата, – призналась Катя. – Я знала, что мы поругаемся, и не хотела, чтобы слышала мама.

Сергей хмыкнул.

– В таком случае у меня предложение. Сейчас я к тебе приеду, мы полчасика погуляем и разругаемся окончательно.

– Это исключено! Я устала, мне рано вставать… Во сколько ты сможешь приехать?

– А где ты живешь?

– Полежаевская. В двух шагах от метро.

Взглянув на часы, Сергей произвел в уме подсчет.

– Буду к десяти. До полвины одиннадцатого навешаем друг другу плюх, и ты заснешь умиротворенная. Говори адрес.

Катя хохотнула и, назвав улицу с номером дома, сказала:

– Жду у подъезда. Только знаешь, Макаров… я не хочу ругаться.

– Это у тебя минутная слабость, – предположил Сергей. – Как только меня увидишь, мигом обретешь боевой кураж. Подбирай пока забористые выражения.

Катя рассмеялась.

– Макаров, ты невыносим! – И повесила трубку.

Сергей в темпе принял душ и оделся.

– Куда ты, на ночь глядя? – осведомилась мама.

Сын обернулся в дверях.

Рядом с матерью стоял отец, заговорщически усмехаясь.

– Что знаменательно, – проговорил он, – весь балет из головы точно ветром сдуло.

– Может, он мчится экзамен сдавать? – высказала догадку мама.

Сергей сохранил серьезность.

– Зря стараетесь, ребята. Меня вам не высмеять.

Отец чуть склонил голову набок.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что верю в прогресс.

Родители прыснули.

– Чтоб в одиннадцать был дома! – бросила вдогонку мама.

На тротуаре Сергей пинал по дороге камешек.