Петух в аквариуме – 2, или Как я провел XX век. Новеллы и воспоминания

Вся эта беготня по улицам продолжалась, наверное, часа три. Мы к Николайкену подошли до рассвета – было часов шесть утра, когда раздались первые выстрелы и убили нескольких наших солдат. Часов в семь мы в город ворвались, и я думаю, где-то часам к десяти – к половине одиннадцатого вся эта беготня со стрельбой кончилась, и нам приказали отойти, потому что немцы засели в домах, и от того, что мы бегали по улицам, никакого толку не было: они засели в домах и с крыш, со второго этажа поливали нас из автоматов, из винтовок, даже из пулеметов иногда и, в общем, нанесли нам довольно ощутимые потери. Поэтому через вестовых нам всем приказали оттянуться и вернуться на окраину городка. Там к этому времени уже находился наш командир полка подполковник Кольченко с начальником артиллерии, командиры батальонов, много других офицеров.

Командир полка на этот раз был в довольно благодушном настроении и сказал, что мы очень хорошо действовали, что ворвались в город, но то, что мы делали, совершенно недостаточно. И сообщил нам свой план: через два часа, то есть примерно с двух до трех, будет действовать артиллерия, которую уже к тому времени расставил за пределами города начальник артиллерии, – вся полковая артиллерия нанесет методический артиллерийский удар по уже разведанным немецким целям, причем это будет не быстрый артналет, а именно в течение часа такой методический огонь. Ровно в три часа мы должны быть готовы к тому, чтобы начать действовать: нам дали участки – первому батальону, кажется, северную часть города, второму – центральную, нашему третьему – южную часть города.

Было приказано разбиться на штурмовые группы, каждому офицеру взять с собой двух, трех, максимум четырех солдат (офицеров было много, а солдат уже к тому времени было довольно мало) и высаживать немцев из домов: не гоняться за ними по улицам, а именно занимать дома. К этому моменту должны были подвезти большое количество ручных гранат, надо было каждого солдата вооружить пятью-шестью ручными гранатами, самому набить себе карманы гранатами и использовать вот эту карманную артиллерию. Более того, комбатам было разрешено взять 45-миллиметровые пушки, которые у них в свое время начальник артиллерии отобрал, и в случае необходимости действовать непосредственно: прямой наводкой бить по домам, по крышам, где засели немцы.

Надо было точно сверить часы: действовать мы должны были, когда смолкнет артиллерия, начиная с трех часов, но главное было в другом: нам на это отводился ровно час. Ровно в четыре часа мы должны были все спуститься в подвалы домов – там идет бой, не идет бой, – залечь, потому что в четыре часа снова начнет действовать наша артиллерия: за час боя артиллерийские разведчики засекут все крупные немецкие цели и дадут еще двадцатиминутный артналет по этим целям. И ровно через двадцать минут, по окончании артналета, когда уже будет подавлена основная масса этих немецких целей, мы должны были снова продолжать и завершить все свои дела: выбить немцев из домов и в конечном счете выгнать их из города.

Командир полка сказал: «Прошу обратить особое внимание, чтобы всё делалось точно по времени. Часы у всех есть?» У офицеров, конечно, часы были, у солдат были далеко не у всех. «Ну, ничего, Д**, – говорит он начальнику артиллерии, – ты эту башню с часами не трогай, пусть солдаты на всякий случай смотрят на часы, тем более что они еще бьют. Вот как только пробьют четыре часа – прятаться, как в кинофильме «Золушка», чтобы ни одного солдата наверху не осталось». Он еще с таким юмором был, Кольченко.

И, надо сказать, всё это очень неплохо прошло. Я не знаю, может быть, какие-то накладки были, но в общем это была очень грамотно, умно спланированная операция, и факт остается фактом: на Мазурских озерах в Первую мировую войну разгромили два наших корпуса, а в этом случае мы силами одного полка (ну, не одного, конечно, – на соседних участках действовали другие полки нашей дивизии) взяли очень важный укрепленный пункт Николайкен – он стоял на стыке двух крупных озер, и этот прорыв очень много значил. При том, что город был нафарширован немецкой артиллерией и минометами, пулеметами, и хотя дважды были сильные артналеты, у немцев оставалась еще артиллерия – она стояла за городом и тоже вела довольно прицельный огонь, – и большое количество пулеметов, и собственно немцев было очень много, включая снайперов, которые не очень-то легко сдавали эти дома. И бои продолжались – уже стемнело – четыре, пять, шесть часов подряд, и мы в общем в этот день практически не ели (когда командир полка нас вызвал, там кухни где-то были, немножко что-то куснули, но не до того было). И я думаю, что продолжалось это уже часов до десяти-одиннадцати ночи.