Петухи

Паша тоже стал одеваться.

— Юр! — вдруг сказал он. — А мы знаешь чего? Мы давай скажем, будто на тебя какие-то хулиганы напали и сломали модель, а я тебя выручить хотел, и это они меня так. Ладно?

— Безнадежно! — вздохнул староста.

— Чего безнадежно?

— Лицо у меня такое проклятое. Сколько раз пытался врать — все равно по нему узнают. — Он поднял с земли обломок фюзеляжа с моторчиком и пропеллером. — Проводи меня немножко, а?

— Ладно. Умоюсь вот.

Паша обмыл речной водой разбитые губы, и новые друзья двинулись с пляжа.

— Юр! А из-за чего мы подрались-то? Ты хоть помнишь?

— Из-за характера моего дурацкого. Вот… вот… вот, ну все бы отдал, чтобы чертов характер свой переменить! Ну что мне стоило повернуться да отойти! Дурак!

— Вот и у меня… У меня еще хуже характер. У меня совсем нет этой самой… сдержанности. Мне отец так и говорит: «Тебе с людьми трудно будет жить!» Ну что мне стоило? Ты бы меня спросил: «Теплая вода?» А я бы тебе ответил: «Да, теплая, только, будь такой любезный, отойди, пожалуйста, в сторону, я тут занимаюсь». Ты бы не отошел? Конечно, отошел бы, когда вежливо. Правда?

Дойдя до середины мостика, Юра приостановился:

— Мы давай берегом пойдем. По дороге не надо идти, а то там наших ребят можем встре…

Он не договорил, потому что где-то совсем близко грохнул барабан и не очень мелодично взревел горн.

Из-за высоких хлебов вышли попарно десятка полтора мальчиков и девочек в белых рубашках с красными галстуками и стали спускаться к мостику, где в ужасе оцепенели староста с оратором.

— Во! Юрка еще здесь! — Пионеры остановились на мостике, сбившись в кучу перед двумя мальчишками. — Ты что тут делаешь? Ты дороги не нашел? А это кто?

— Это? — Юра оглянулся на Пашу. — Это так… Это… ну просто… Это вообще… — пролепетал он.

Пятнадцать пар глаз уставились на Пашу. Все молчали. И, не в силах вынести этих взглядов, этого молчания, Паша облизнул разбитую губу, вытянул руки по швам и, сам не зная зачем, заговорил громким, отчаянным, срывающимся голосом:

— Дороги… Дорогие ребята! Мы, пионеры Рожновской школы, рады приветствовать… рады приветствовать вас в нашем родном колхозе… Мы… Дружба… будет способствовать… Потому что уверены… потому что мы…

Пионеры слушали очень внимательно, поглядывая то на заплывший глаз оратора, то на обломок серебристой модели в руке у Юры.

1948