Петушки обетованные. В трех книгах

В конце 1995 года по благословению моего знакомого священника я принялся за совершенно новую для меня и очень своеобразную тему. Нашлась необходимая литература, пригодились заготовки, которые исподволь копились по жизни, но работа не шла. При всех надутых парусах мой корабль не мог разогнаться. Якорь волочился по илистому дну, и у меня не хватало сил поднять его. Я понимал, что для начала, в силу специфичности темы, надо было максимально очиститься и только потом приступать к работе. Исповедь, соборование, причащение дали результат, но ненадолго. Опять что-то не пускало меня вперед. И тут я дерзнул обратиться за помощью к духовнику лавры старцу Кириллу. Это великой внутренней красоты человек с удивительной судьбой. Нынешнее поколение, воспитанное на новых учебниках, изданных на деньги Сороса (Шварца), уже плохо знает подробности Сталинградской битвы, изменившей весь ход Второй мировой войны. Может быть, только экскурсанты по городу-герою имеют сейчас возможность услышать о беспримерном подвиге его защитников да увидеть оставленные для истории руины. Взгляните на здание мельницы. Своим страшным изуродованным остовом оно сегодня напоминает потомкам о великом подвиге их отцов и дедов. Среди героев-сталинградцев был и командир отделения Павлов, о котором уже тогда знали многие. После победного завершения битвы часть, где он служил, оставили в Сталинграде. Однажды в развалинах среди мусора боец увидел растрепанную книгу. Что-то заставило обратить на нее внимание. Нашедший собрал все листки, посмотрел на обложку – Евангелие – и начал читать. Содержание было удивительным. Оно всецело захватывало душу своей истиной, согревало, поддерживало, направляло. С тех пор счастливый обладатель не расставался со своим сокровищем. Он, можно сказать, выучил Евангелие наизусть. Книга дала ему силу и крылья, жизнь обрела смысл. После Сталинграда много еще пришлось повоевать. До конца войны солдат принимал участие в активных боевых действиях и ни разу не был ранен. После демобилизации в 1946 году вопроса, как жить дальше, не было. Блестяще сдав вступительные экзамены, бывший командир отделения поступил в Московскую духовную семинарию, а по ее окончании принял монашеский постриг и остался в лавре. Позже, став духовником лавры, архимандрит Кирилл исповедовал не только грешных мирян, но и высших иерархов Церкви.

Попасть к отцу Кириллу – дело очень непростое. Много людей стремится за советом в мирских делах к благодатному старцу. Бывает, сотни людей стоят в очереди за благословением. Поехал я в Переделкино, где, по слухам, находился отец Кирилл. Но там его уже не было. Говорили, что опять принимает в лавре.

Наступили Рождественские праздники. Людской напор не ослабевал. Отец Кирилл принимал по двести человек в день. Это стоит уже за пределами возможности человека, и сердце не выдержало. Старец слег. Как мы все нудимся по своим скорбям, не жалеем тех, кто полностью отдает себя нам, и осознаем сие, только когда лишаемся возможности общаться с носителем благодати!

Я по-прежнему оставался перед бурной рекой и не знал, как перебраться на другой берег. Скорби разделила моя добрая знакомая монахиня Варвара. Она как-то странно посмотрела на меня и участливо сказала: «Бог милостив, может, скоро и увидите батюшку». Через несколько дней от нее получаю сообщение: «На Крещение в пять вечера будьте у кануна Трапезной». Сердце забилось в радостном предчувствии. Из Москвы в лавру я просто летел.

Посад встретил легким морозцем. Плотный тихий вечер уже наливался темнотой, и снег с невидимых небес узорным пухом тянулся к земле. На смотровой площадке, что на пути от вокзала, невольно остановился. Дух перехватило. В вечернем покое, отринув суету ушедшего дня, под мириадами снежинок в свете прожекторов струилась наверх белокаменная красота. Она увлекала с собой, захватывала, возносила. Какая же это великая мощь! Лавра действительно устремляет человека вверх. Особое чувство приподнятости испытывает большинство из тех, кто переступает ее порог и оказывается на святой земле.

Первая тропка, конечно, к преподобному Сергию Радонежскому – скорому помощнику в скорбях и печалях. В храме немноголюдно и очень покойно. Можно было невозбранно уйти в себя и усердно помолиться. Здесь не нарушалась золотая ниточка, что зыбким лучиком связывает нас в этом состоянии с горним миром. У раки совсем небольшая очередь. Я приложился к мощам, и скорее в Трапезную.

В назначенное время незаметно, как тихое сияние, появилась матушка Людмила. Она улыбалась: «Сейчас Варвара сходит и узнает, сможет ли батюшка встать с постели и будет ли служить панихиду по иноку Иоанну. А пока постоим на всенощной». Народу в этом изумительном по красоте храме было немного. Великий праздник Богоявления закончился, назавтра поминался Иоанн Креститель, отмечали Собор Предтечи, так что в церкви были только свои.