Петушки обетованные. В трех книгах

Однажды было ему видение наяву. Наверное, подсказка сверху, какой у него будет путь. На краю поля метрах в ста увидел он путника и замер. Высокий, стройный, в белых одеждах и препоясан широкой белой лентой крест накрест. Волосы мягкие, кольцами спускаются на плечи. Путник не то чтобы шел, а как бы плыл по земле. Иван удивился, куда же он идет. Дороги там нет, одни овраги. Бросился вслед, а никого нет, только упоительный аромат, какое-то удивительно нежное благоухание. Потом он понял, что Господь сподобил его видеть Ангела. За что? Наверное, уже было за что. За то, что человек должен носить в себе не только не растрачивая, а постоянно приобретая. Отрок сердцем был чист, миролюбив и доброжелателен, всегда готов прийти на помощь, поделиться последним куском хлеба, в ребячьих забавах никогда ни с кем не ругался, не дрался. Правда, один раз не сдержался, ударил сверстника, да так, что у того пошла кровь из носа и ушей. Гнал Иван в ночное связку коней. Сам верхом без седла, в руках несколько поводков. Тот парнишка решил подшутить. Возле оврагов бросил из кустов под копыта лошадей вывернутую шубу. Те как взбесились и рванулись прямо к обрыву. Несмотря на свою большую силу, не смог подросток остановить обезумевших животных. Уже был виден край, откуда полетел бы вниз кровавый клубок. И тут Иван взмолился: «Господи, Владыко, спаси!» Кони у обрыва встали как вкопанные. Потом и был этот суд с кулаком. Первый и последний в жизни.

Парнишка работал не только от зари до зари, временами и ночь прихватывал. И в церковь потому не удавалось часто ходить, особенно в летнюю страду. А туда тянуло. Иван сам придумывал молитвы и на простом языке все о себе поведывал Богу. Не разумом, а сердцем чувствовал, что пребывает в Нем. Вспоминал свои ребяческие грехи, даже уже прощенные, и искренне в них каялся. Свой первый грех он помнил особо.

Рос семнадцатый ребенок в среде своих племянников, а те хоть и родные были, но разные. Кто-то высмотрел однажды, что бабушка оставила деньги в платье и повесила его в шкафу. Подговорили старшие Ванюшку взять, мол, мать тебя не тронет, не трусь. Ванюшка стал героем. На деньги купили халвы и тайно пировали под кроватью. Мать быстро догадалась, в чем дело, и отходила всех полотенцем. Как воробьи, рассыпались все по избе и потом собрались на печке. Тут заходит отец. Что случилось? Мать все и рассказала. Сидят птенчики на печке, съежились. Михаил Павлович и говорит, слезайте мол, бить не буду, ругать не буду. Выстроил дед команду ребятни и велит рассказывать все, как было, кто подглядел, кто деньги вытаскивал, кто халву покупал. Бог, мол, все видит, от Него ничего не утаишь. Кинулся младший сын отцу в ноги: «Батюшка, прости. Никогда больше не буду воровать». – «Что ж, хорошо, что признался. Иди к маме, проси у нее прощения». Ванюшка и к матери в ноги.

Остальным отец велел пойти к родителям, все рассказать и попросить прощения, а потом вернуться к нему. Вскоре опять собрались ребятишки, и Михаил Павлович спокойно, веско говорил с ними о Боге, о грехе и в заключение наказал всем положить по три поклона, попросить у Бога прощения и обещать, что такое никогда не повториться. Урок, преподанный отцом, запомнился на всю жизнь.

Был и еще грех. Уже в подростках сверстники многие курили и подтрунивали над теми, кто не имел этой вредной привычки. Обзавелся Иван табаком, бумагой, спичками и собрался в компанию ребят. А тут отец. «Что это у тебя в карманах?» – «Да ничего особенного». – «Ну-ко, выверни». Упал Ванюшка в ноги: «Батюшка, прости». А тот: «Наказывать не буду, но дай мне слово, что никогда не будешь курить». Слово это будущий инок сдержал.

Вот в таких мальчишеских грехах и каялся Иван перед Богом. Тяжелая работа не грубила его сердце, не одевала панцирем черствости, а даже наоборот, позволяла острее чувствовать свою слитную причастность к природе, созданной Великим Творцом.

Его непоказную доброту особенно чувствовали животные. Они прямо льнули к Ивану. Когда тот был еще совсем мал, конь Васек даже голову нагибал, чтобы мальчонка смог на него забраться. Однажды, уже подростком, косил он на Ваське в паре с братом Пашуткой. У того нерадение было ко всему, не имел он любви ни к какому делу. При смене лошадей оставил брат свою косилку зубьями кверху, и в траве Васек напоролся на ножи. Заржал конь и жалобно посмотрел на Ивана. Тот сразу все понял. Рванул с себя рубаху и под ноги. Кровь хлестала струей. Мальчишка туго перевязал раны, распряг и медленно повел хромающего Васька домой. Дороги почти не видел, невольные слезы застилали глаза. В конюшне состоялось объяснение. Иван только просил покаяться брата в этом вольном или невольном грехе, но Пашутка был груб, и в бранных словах злость переливала через край. Тут и случилось невероятное. Сзади к обидчику подошел Раскат, схватил зубами Пашутку за шиворот и мощным движением шеи выкинул его в широкие ворота. Не будь кучи сена, убился бы злодей.