Певчая

Нет. Были тысячи причин беспокоиться, начиная с того, что я еще не научилась петь ни одной ноты магии, что защитит меня от Скаргрейва или его воронов. Но хотя бы мое сердце уже унималось.

— Пора возвращаться, — сказал Нат. — Леди Илейн будет ругать меня.

Мои ноги дрожали, вряд ли я могла двигаться. Но Нат был прав, леди Илейн будет злиться. И я встала, отошла от него и долго спускалась по ступенькам.

* * *

Когда мы вернулись, леди Илейн была вне себя от гнева и тревоги, мое сбивчивое объяснение ее не успокоило.

— Больше никаких вылазок, — сказала она, — пока Люси не изучила магию и не может себя защищать.

Я думала, что Нат возразит, но он этого не сделал.

— Меня все равно не будет, — сказал он. — Ожидайте меня через пару недель, не раньше.

— Задание Невидимого колледжа? — спросила я.

— Да.

Я хотела знать больше, но он вряд ли рассказал бы мне, еще и при крестной. Под ее надзором я сухо попрощалась. Он ответил таким же тоном и ушел.

Следующие недели я скучала по нему сильнее, чем ожидала. Пока его не было, нас каждую неделю проверял кто-то из членов Невидимого колледжа — обычно, сэр Барнаби или Олдвилль. Но эти визиты были короткими, не такими, как у Ната.

Если Нат и смущал или злил меня, он оставался глотком свежего воздуха в этом замкнутом месте. Порой я листала рисунки и карты, что он оставил мне, но не для того чтобы выучить (это я уже сделала), а потому что его уверенные рисунки напоминали мне о мире снаружи. Я даже изучала надписи, что оставил на краях некоторых бумаг: уравнения, вопросы и наброски новых изобретений. Смелые линии его букв и подчеркивания открывали мне его любовь к новым идеям и экспериментам.

Большую часть времени я проводила в работе с леди Илейн.

После ужаса на крыше я удвоила усилия овладеть каждым уроком, хоть и скучным. Я не хотела снова оказаться в такой ситуации.

Я тренировалась целыми днями, порой и по ночам, и это утомляло и меня, и крестную. Хотя она держалась прямо, ее лицо бледнело, а критика становилась резче.

Утомившись, леди Илейн дремала днем, оставляя меня тренироваться одну. И так было лучше, чем под ее надзором.

* * *

Целую неделю я старалась, даже когда леди Илейн спала. На восьмой день я передумала. Леди Илейн храпела в спальне, между нами были две закрытые двери, и я знала по своему опыту, что ничто не разбудит ее в ближайшие полчаса. Она не узнает, если я немного нарушу режим.

Я решила отдохнуть.

Когда я села у огневой коробки, я поняла, как сильно устала. Я была уставшей, одинокой и подавленной. Начался январь, Ната не было почти месяц. И что я успела за это время? Стала лучше петь гаммы и трели, лучше дышать и поддерживать тон. Но я не приблизилась к магии.

Тихий стук в дверь заставил меня вскочить на ноги. Укутавшись в плащ, я шагнула вперед, а дверь открылась. К моему разочарованию, пришел не Нат, а Самюэль Дипс, его кружева были помяты, а пуговицы — застегнуты неправильно.

— Певчая, я прошу об услуге, — руки Дипса дрожали, когда он поклонился мне. Он молил. — Один из наших пропал. Мой кузен по имени Иосия Квик. Он ушел две недели назад, понес важные вести союзникам на севере. Он должен был вернуться в четверг, но от него ничего не слышно. Мы думаем, что он прячется, но не знаем, где. Вы можете его найти?

— Я? — НК хотел, чтобы я пошла его искать? — Мне нельзя покидать дом Гэддинга…

— Я бы вас и не просил, — быстро сказал Дипс. — Я прошу лишь использовать магию.

— Магию?

— Вашу силу читать разум. Или вы нашли магию лучше этой?

— Нет, — я покраснела, признав, как мало выучила. — Но…

— Не бойтесь, — сказал Дипс. — Чтения разума хватит. Мы поймем, где Иосия.

— Вы не понимаете, — сказала я. — Я не могу этого сделать.

— Так и сказал Совет, что это теперь запрещено. Но зачем нужна Певчая, если она не использует магию? Вы нужны ему, мадам. Нужны нам. И я принес все, что потребуется: волос с его гребня, один из его платков, — он провел руками по пуговицам плаща и вытащил флакон, спрятанный среди швов. — И лунный шиповник, конечно.

Уберите. Я должна была это сказать. Но, увидев флакон и силуэт семян в нем, я притихла, и эта странная тишина родилась не только из страха, но и из желания. Я потрясенно поняла это. После долгих недель гамм и трелей все во мне хотело ощутить силу магии, любой магии. Даже Дикой. Даже магии лунного шиповника.

— Так что, Певчая? — сказал Дипс с мольбой во взгляде. — Вы споете песнь лунного шиповника?

Глава двадцать седьмая СТАРАЯ ПЕСНЯ И НОВАЯ

Я смотрела на флакон, а дверь снова распахнулась. Я оглянулась.

— Нат!

Он был в плаще, его обувь была грязной, и он недовольно смотрел на нас. Но его внимание привлекли семена лунного шиповника передо мной.

— Ты вернулся, — сказала я.

— И вовремя, — его голос был опасно ровным, он указал на флакон. — Это то, о чем я думаю?

— Лунный шиповник? — сказал Дипс. — Да. Она споет…

— Нет, — сказала я Дипсу. Тяга к Дикой магии пропала. — Я же сказала, что не могу. Простите, но это так.

— Не удивительно, после случившегося в прошлый раз, — сказал Нат, но уже мягче.