Певчая

— Но это не отменяет факта, что твоя магия опасна, — продолжил он с мрачным видом. — А если тенегримов привлечет запах?

— До ночи запах рассеется.

— Возможно. Но твоя крестная говорила и о других опасностях… Дикая магия может обмануть тебя и ранить, — он покачал головой. — Что с тобой, Люси? Ее магия для тебя не достаточно хороша?

— Я должна была, — сказала я. — Должна была понять…

— Что понять?

— Могу ли я еще использовать магию, — это ощущалось как признание.

Повисла долгая пауза.

— Что заставило тебя думать, что ты не можешь? — спросил он.

— Не важно.

Он скрестил руки на груди.

— Что? — было ясно, что он не отстанет, пока не получит ответ.

— У меня не получалось, — призналась я. — Как бы я ни старалась, я не могу освоить магию леди Илейн.

Он вскинул бровь.

— И ты решила обратиться к Дикой магии, несмотря на риск?

— Это не опасно. Это не как чтение разума. Я лишь зажгла свечу, — я отпрянула и задула огонек. — Видишь? Она потухла.

Я хотела на этом закончить, но песня огня задержалась в воздухе, желание творить музыку и магию оставалось сильным.

Нат шагнул вперед, голос был напряженным.

— Ты ведь не будешь зажигать ее снова?

— Это не опасно. Увидишь, — песня слетала с моих губ, она хотела показать ему, что безобидна. Но гнев во мне, оставшийся от спора, вес недовольного взгляда с Натом питали музыку. Я смягчила голос и попыталась совладать с песней. Да, так было лучше. Песня была сильной, но я управляла ею…

Кто-то подбежал ко мне, вмешиваясь в мою концентрацию.

— Что ты делаешь? — завизжала леди Илейн. — Прекрати! Прекрати немедленно!

Песня во мне взорвалась, и огонь вырвался в воздух.

Глава двадцать девятая ОТКРОВЕНИЯ

Огонь вспыхнул на свече и зашипел, потухая. Леди Илейн ревела:

— Что ты творишь?

Я в панике надела кулон на цепочке через голову. Музыка в комнате пропала, и огонь превратился в точку света на свече. Во внезапной тишине я слышала только злое рычание леди Илейн, она стояла передо мной с яростью во взгляде.

— Считаешь меня дурой, которая не узнает звуки Дикой магии, услышав их?

Мое желание защититься омрачилось тенями сомнения, но я держала голову высоко.

— Я подумала, что вы со мной закончили.

— Не когда ты ведешь себя так, — леди Илейн повернулась к Нату. — Ты, — выдавила она. — Как ты ее заставил?

— Он ничего не сделал, — сказала я раньше него. — Он злится на меня так же, как и вы.

— Можешь идти, — сказала леди Илейн Нату. Он не сдвинулся, она повысила голос. — Я сказала тебе уходить!

Нат посмотрел на меня, но, к моему удивлению, на его лице была не злость, а тревога.

— Хочешь, чтобы я остался? — тихо спросил он.

Я покачала головой. Это моя битва, а не его.

— Прошу, иди.

Он ушел, и леди Илейн сказала низким каменным голосом.

— Ты расстраиваешь меня, крестница. Ты отбросила все, чему я тебя учила, и начала практиковать Дикую магию за моей спиной…

— Только раз! И только потому, что вы сказали, что у меня не осталось сил…

— Я не хочу слушать твои оправдания, — сказала крестная жестким голосом. — Я знаю правду: что-то в тебе противится мне. Что-то в тебе хочет идти по неверному пути.

— Но я…

— Ты такая же, как твоя мать, — голос леди Илейн перебил мой, как хлыст.

Я лишилась дыхания. Как это связано с моей мамой?

— Ее силы хватило бы на нас двоих, она была сильнее меня. Но она не слушала, — леди Илейн прожигала меня взглядом, словно смотрела на призрака. — Я говорила ей, что она должна быть аккуратной. Осторожной. Нужно практиковаться и практиковаться. Она была моей подопечной и ученицей, она была обязана слушать меня. Но она перечила мне на каждом шагу, как ты. И все мои дары она отвергала.

Это так? Это не было похоже на добрую маму, которую я помнила. Но Норри сказала, что моя мама и леди Илейн не ладили, может, причина была в этом…

— Ее интересовала только Дикая магия, — сказала леди Илейн. — Я просила ее прекратить это. Я говорила ей, что не потерплю этого под моей крышей, — она скривила губы. — Я не думала, что она сбежит.

Я не знала, что сказать. Леди Илейн будто говорила с кем-то еще в комнате, не со мной.

Через миг она посмотрела на меня, словно вдруг вспомнила, что я здесь.