Певчие Ада

Василий Щепетнев Певчие Ада

Вступление

Нафферт уходил. Медленно, неохотно, выискивая малейшие зацепки, чтобы оттянуть прощание. Но связь пространств истончалась изо дня в день. Взаиморасположение светил служило тому причиной, или мозг мой, утомленный, усталый, был не в силах более удерживать его образ, только сквозь некогда плотную фигуру Соломона явственно проступала обстановка моего кабинета: книжные шкафы, картины, статуэтки; пес Шерлок еще вилял хвостом при его появлении, но облизать лицо не пытался, понял: пустое.

Наконец, когда вечером, сев в свое любимое кресло, он закурил толстую навьгородскую сигару, а я не почувствовал дыма, стало ясно: настал час разлуки.

— Завтра утром лунное затмение...— сказал он, предоставляя мне домысливать остальное.

— Следовательно... Откроется путь в Навь-Город?

— Да. И я уйду. Пора.

Я не возражал. Ясно — пора, если человек превращается в невидимку.

— Я прочитал твои рассказы.

— Ну, и как? — неторопливо спросил Нафферт.

— Чем их прикажешь считать? — ответил я вопросом на вопрос. — Для документального рассказа они слишком фантастичны. И наоборот, для фантастики в них многовато документальности.

Нафферт оглядел шкафы, доверху набитые самыми разными книгами.

— Вот эта, «История СССР», 1979 года — фантастика или быль?

— Ну, знаешь, как посмотреть...

— А многотомная «История Второй Мировой Войны»? Чего в ней больше — фактов, умолчаний или откровенной лжи?

— Опять же — не все архивы были открыты, да и социальный заказ...

— Ладно, зайдем с другого бока. Английский писатель М. Робертсон в романе «Тщетность», изданном в 1898 году, описывает первый рейс гигантского пассажирского лайнера «Титан» к берегам Америки. Роскошное убранство корабля, мощь его моторов, размеры — все поразительно совпадает с пустившимся в плавание четырнадцать лет спустя печально знаменитым «Титаником». Все, вплоть до причины гибели — столкновения с айсбергом из-за рискованного превышения скорости в сложных судоходных условиях. В романе и в жизни одинаково бессильны помпы и герметические переборки, одинаково не хватает шлюпок, одинаково гибнут сотни и сотни людей... Это — фантастика?

В. Никольский в 1926 году в повести «Через тысячу лет» заявляет о том, что первую атомную бомбу взорвут в 1945 году. Фантастика?

1942 год. А. Картмил в рассказе «Новое Оружие» объясняет конструкцию атомной бомбу с такой дотошностью, что спустя три года к нему наведывается ФБР. Фантастика?

— Есть многое на свете, друг мой Нафферт...

— Вот именно. Но по соображениям безопасности будет лучше, если данные материалы пойдут под грифом «фантастика». Спокойнее как-то. Вспомни Картмила. А ты, сам знаешь, не в Америке. Постарайся, если сможешь, их опубликовать. Лучше — книгой. Это важно.

— Важно — для кого?

— Для множественности миров. Кстати, Джордано Бруно имел в ввиду скорее параллельные, нежели инопланетные миры...

И он ушел. Растаял у меня на глазах. Не так уж трудно — для существа, вызванного силой воображения.

Я перебрал рукописи, подумал, потом подумал еще и решил: а почему бы и нет?

Смертельная находка

1

Двадцать девятого июля 1918 года Иван Егорович Ломоносов с сыновьями Михаилом, Гаврилой и Петром вышли на шняве — небольшом, неказистом но весьма практичном суденышке — добывать морского зверя и рыбу в море.

Гражданская война, интервенция, междоусобица, безыдейный бандитизм не могли оторвать Ломоносовых от завещанного предками дела. Треска нужна всякому человеку, и мирному, и военному. К тому же цены шли вверх — поговаривали, что Петроград голодает. Как можно голодать при изобилии земли и моря, поморы не понимали, вот разве что из-за войны. Но сыновьям год еще не вышел, а самому Ивану Егоровичу поздно призываться.

Ветер, хоть и летний, но холодный, студил горячие сыновние головы, а Ивана Егоровича грел договор — английские купцы обещали взять товар по цене хорошей, и платить не царскими деньгами, не дурными керенками, а твердым английским фунтом. Потому нужно было взять от моря товару наилучшего. А такой товар водится подальше, в глубине, только бери, не ленись.

Никто и не ленился, среди Ломоносовых неженок и лентяев сроду не водилось.

На четвертый день пути пристали к островку Кочке, который свое название оправдывал — по сравнению с морем он и в самом деле был кочкой, четверть версты в поперечнике, пять, много десять саженей вышины. Сыновья пошли по берегу, собирая плавник. Но, помимо плавника, нашли они и диковинку — приставшую к берегу льдину. Странная то была льдина — не морская, скорее, откололась от ледяной земли. Откололась, невесть сколько плавала по морю-окияну, и вот нашла упокой здесь, на Кочке. Но диковинным было другое — в толще льда просвечивало что-то темное, непонятное.

Быть может, вмерз в нее век назад человек? Или десять веков назад?

Решили ту льдину расколоть, негоже оставлять христианскую душу непогребенной. А если и нехристь, что ж с того.

Но спустя самое небольшое время стало ясно — не человек там. И на зверя не очень похоже. Тут уже разобрал интерес.