Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2)

Вот только этого ребенка я боялся. Мне был страшно оттого, кто она. Я чувствовал в ней угрозу.

- Кстати о суде, - сказал я. - На что это будет похоже?

- Конкретно? Не знаю, - Дел пожала плечами и легла на пол. - Выясним утром.

- Я хотел бы знать заранее.

- Имей терпение, Тигр. Мы должны оставаться здесь, пока за нами не придут.

Я нахмурился.

- Мы вообще не можем выйти? А как же...

Она махнула рукой.

- Ночной горшок вон там.

Судя по всему, разговор был окончен, так что я завернулся в шкуры, вытянулся и уснул...

...и увидел во сне дюжины маленьких светловолосых девочек, цеплявшихся за меч Дел. Из-за них она не могла поднять оружие и нанести удар, который еще мог спасти мне жизнь.

Когда нам принесли еду, я проснулся, поел и снова заснул. Северная прогулка брала свою дань - я невероятно устал. Думаю, что и Дел бы в этом созналась - она тоже спала.

Я надеялся, что ее сны были приятнее моих.

Я спал плохо и снова проснулся в середине ночи. Покрутившись с боку на бок, я наконец понял, что свое отоспал. Я поднялся, воспользовался ночным горшком и осмотрел дом.

Трудно было что-то разглядеть, но дверь я обнаружил. Я тихо поднял меч Терона, пробрался по коридору между двумя рядами столбов, открыл дверь и выскользнул из дома. Не издав ни звука.

Ночь была холодной. Грязь и трава под ногами покрылись ледяной коркой. Слабый лунный свет отражался от заснеженных склонов гор, но его едва хватало, чтобы рассмотреть землю под ногами. Я вдохнул холодный воздух и пожалел, что не прихватил с собой шкуру.

Рука опустилась на мое плечо. Я дернулся, шарахнулся, поднял меч и в смутном свете увидел лицо Телека. Мы были одного роста и сложения, но на этом сходство заканчивалось. Его кожа была гораздо светлее, а по возрасту он был старше меня года на два. Очень молодой по сравнению с остальными членами вока.

Он расплел косы и светло-каштановые волосы покрывали плечи и спину. За исключением прически, передо мной стоял тот же человек, которого я видел днем.

На хорошем языке Границы он напомнил мне, что я должен оставаться в доме.

- Знаю, - кивнул я. - Но когда мне говорят, что я должен что-то сделать, не указывая при этом причины, я обычно делаю все наоборот. Я так борюсь с несправедливостью.

Он убрал руку с моего плеча.

- Ты думаешь, мы несправедливы, ожидая от тебя уважения к обычаям Стаал-Уста?

- Я хочу видеть Стиганда.

Телек глубоко вздохнул.

- Сейчас? Зачем? Какое у тебя к нему дело?

- Личное дело, Телек. Отведешь меня к нему?

Он мрачно покачал головой.

- Утром начнется суд.

- Поэтому я и хочу поговорить с ним сейчас. Потом у него не будет времени.

- Обычаи требуют...

- Хоть ненадолго забудь обычаи, - попросил я. - Это дело связано с женщиной. Той, которую все вы объявили клинком без имени, хотя для нее слово "честь" значит больше чем для любого на этом острове, - я кивнул на дверь. - Я провел с ней почти год, Телек. Я готов поклясться всем, чем прикажешь, что она не хотела убивать. Ей пришлось. Это была необходимость, а не каприз. И я готов поклясться, что она несет вину с достоинством, как и полагается настоящей ан-истойя, воздавая должное уважение ее школе, ее мечу, ее ан-кайдину. Она не обесчестила никого из живущих здесь. Она не обесчестила Стаал-Уста.

Большая часть его лица скрывалась в тени.

- А если я потребую от тебя клятвы?

- Я готов поклясться.

Его губы слабо изогнулись.

- Ну давай, - ровно сказал он. - Я хочу, чтобы ты поклялся жизнью дочери Делилы, что не будешь мешать суду, а потом подчинишься любому его решению. Независимо оттого, каким оно будет.

Слова вырвались сами:

- Но ведь Калле - твоя дочь.

Взгляд Телека не дрогнул.

- Да, - натянуто согласился он, - и это ты скажешь Дел, если она попросит у тебя совета относительно будущего Калле.

Интересная получалась ситуация: таких договоров я еще не заключал. Я боялся, что Дел останется на острове с девочкой, покончив с нашей бродячей жизнью. Телек боялся того же, но по другой причине.

Поклясться было легко, но я почувствовал себя грязным.

Телек закрыл дверь.

- Я отведу тебя в дом Стиганда.

Старик мне не обрадовался. Он заговорил с Телеком на быстром стаккато Высокогорий. Телек отвечал мягко, спокойно, рассудительно, и в конце концов Стиганд согласился меня выслушать.

Мы уселись на корточки в его отделении. Его женщина спала, завернувшись в шкуры. Из глубин дома доносились храп, стоны наслаждения. Ненадолго заплакал ребенок, потом замолчал. Во сне тявкнула собака. Я бы предпочел беседовать в более уединенном месте, но не считая улицы, такого здесь, кажется, не существовало.

Телек вышел. Стиганд молчал, пока за Северянином не закрылась дверь, а потом жестом предложил мне начать.

Он был стар. Ночью, с распущенными волосами и одеялом, обернутым вокруг плеч, он казался совсем древним. Я рассматривал шрамы на его лице, неправильно сросшийся нос, рот, который с каждым годом терял все больше зубов. Днем, перед Дел, стоял сильный, хотя и не молодой воин. Сейчас, передо мной, сидел старик.

Я глубоко вздохнул.