Певица Перна

— Позади прилавка у меня есть бочка с водой, так что милости прошу, — предложил Лиганд. — А вот и тряпица, она почище той, что в руке у Менолли! — Он протянул девочке чистый кусок ткани и с улыбкой махнул рукой в ответ на ее благодарность.

Сибел с Менолли как раз вовремя затащили Пьемура за прилавок — к нему уже приближались очередные покупатели.

— Ха! — воскликнул Пьемур, озираясь через плечо. — Ну и хитрец же этот Лиганд: отдал тебе ремешок задаром. Да у него теперь заказов прибавится втрое — ведь ты…

— Закрой рот, — приказал Сибел, оттирая кровь с лица мальчугана. — Ну-ка, Менолли, держи его крепче.

— Эй, нельзя ли потише… — жалобы Пьемура заглушила мокрая тряпка, которой Сибел старательно прохаживался по его лицу.

— Чем меньше об этом пойдет слухов, тем лучше. То, что я сказал Лиганду, в не меньшей мере относится и к тебе, Пьемур — и здесь, и дома, в Цехе. И без твоей болтовни шума будет предостаточно.

— Ты что же, думаешь… м-м-м… я собираюсь… м-м-м… да хватит тебе, честное слово!.. навредить Менолли?

Сибел на миг остановился и внимательно оглядел сверкающие глаза мальчика и его решительно сжатый рот.

— Нет, не думаю — побоишься лишиться удовольствия кормить файров. — Как ты можешь?!

— Скажи, Сибел, что же мне с ними делать? — спросила Менолли, не в силах больше сдерживать свои опасения.

— Но ведь они только защищали тебя… — начал было Пьемур, но Сибел бросил на мальчика грозный взгляд и прикрыл ему рот рукой.

— Сегодня, очевидно, у них был повод, как утверждает Пьемур. В прошлый раз они реагировали на события в Бендене, узнав от файров Брекки о том, что случилось с Ф'нором и Кантом. То есть, повод тоже был. — Сибел оглянулся на прилавок кожевника и увидел, что кое-кто исподтишка поглядывает на них. Он сделал Менолли с Пьемуром знак отойти подальше от любопытных глаз. — Все здесь, — он обвел рукой нависающую громаду Форт холда, здание Цеха арфистов за окаймленной прилавками площадью, шумную толпу гуляющих, — для них в новинку, так же, как и для тебя. И этого вполне достаточно, чтобы вызвать смятение и страх. Они ведь очень молоды, и ты — тоже, несмотря на все свои подвиги. Вам еще предстоит научиться выдержке, — ободряюще улыбнулся юноша.

— Да, сегодня выдержка у меня подкачала, — призналась Менолли, вспоминая свою схватку с Поной. Ведь она многим рисковала, вступив в перебранку со столь родовитой девицей.

— Ты о чем? — удивился Пьемур. — Удар у тебя просто фантастический!

— удовлетворенно фыркнув, продемонстрировал он. — И ты была совершенно права, когда поставила Пону на место… только вспомни, сколько гадостей она тебе сделала… — Мальчик поспешно прикрыл ладонью рот, спохватившись, что слишком разболтался.

— Так ты снова связалась с Поной? — недоуменно хмурясь, спросил Сибел. — А мне-то казалось, что мы с Сильвиной совершенно ясно велели тебе забыть об ее проделках…

— Она обозвала меня воровкой. И науськивала Бениса, чтобы он отнял у меня деньги.

— Те самые две марки, которые мастер Робинтон дал ей на ремешок, — услужливо подсказал Пьемур.

— Ну, если Пона еще и оскорбила тебя после всего того, что она уже сделала, — задумчиво произнес Сибел, — тогда ты, конечно, была права, что вступилась за свою честь. — Он едва заметно улыбнулся, не спуская глаз с ее лица. — Это хорошо, что ты умеешь постоять за себя. Но вот твои файры…

— Я их не звала, правда, Сибел! Но когда Бенис сбил Пьемура с ног и стал пинать, я ужасно испугалась — он лежал в пыли…

— Это самое умное, когда доходит до пинков, — невозмутимо заметил Пьемур.

— И все же не дело, чтобы ученики дрались между собой или с холдерами… тем более родовитыми…

— Ты же знаешь, Сибел, что Бенис — первый задира во всем холде, от него уже многим доставалось!

— Хватит, малявка! — неожиданно резко перебил его Сибел. Когда он, обычно такой сдержанный и невозмутимый, говорил столь повелительным тоном, не послушаться осмелился бы только отъявленный упрямец. — Но когда я говорил о выдержке, Менолли, я имел в виду нечто иное — умение целиком посвятить себя делу, например, работе над песней, которую ты вчера сочинила…

— Так ты сочинила новую песню? — просиял Пьемур. — Что же ты мне раньше не сказала? Когда мы ее услышим?

— Когда? — услышала Менолли свой неуверенный, дрожащий голос.