Читаем Певцы и вожди полностью

А. Г. Любая позиция Булата, соглашаешься ли ты с ней или не соглашаешься, всегда была продиктована абсолютно благороднымии гуманистическими чувствами. Я во всяком случае эту позицию понимаю. Хотя эти средства, то, что было в октябре 1993 года, – я не разделяю эту точку зрения.

Ю. К. Что касается меня, то я думаю, что Булат стоял на той же самой позиции, что и я. То есть он прекрасно понимал, что ельцинский поступок, когда он (27 сентября?) «отменил» Верховный Совет и разогнал, в сущности говоря, парламент, – что это был поступок неправовой, что юридически это было преступление, но исторически истина была за ним, за Ельциным. Исторически он был прав. Вот бывают такие события в истории разных стран и народов… Когда Израиль в свое время разбомбил ядерный реактор Саддама Хусейна, он был юридически не прав, а исторически оказался прав. И эту историческую правоту Ельцина Булат разделял, как её разделял и я.

В. Ф. Давайте поговорим об отношении к Булату Шалвовичу его друзей и коллег по искусству. Я недавно читал дневниковые записи Давида Самойлова, Дезика, как вы его называете, ибо близко его знали. Меня там удивила запись, которая относится к первой стадии знакомства Самойлова с Окуджавой. «Булат не умен», – читаю я. Да и к стихам и песням Булата Самойлов вначале отнесся довольно прохладно. Что вы можете сказать об их отношениях, как они развивались дальше?


Виктор Берковский


А. Г. Дело в том, что если читать дневники Давида Самойлова, то в них довольно много резких, негативных заявлений разного рода, которые в разное время Самойлов делал, потому что он был, во-первых, человек искренний, а во-вторых, как у него это быстро приходило, так же быстро и проходило. Он человек был чистосердечный и прямолинейный, иногда даже слишком, но сильно отходчивый. Я присутствовал однажды, когда у Дезика брали интервью для телевидения, и он, называя десять лучших русских поэтов, – современных, – перечислив там Юрия Кузнецова, с которым все-таки у него были большие идейные расхождения, и многих других, не назвал Булата. И когда я спросил его: «А Булата почему не вспомнил?» – он, поморщившись, сказал мне фразу, которая стала тезисом. «Алик, – сказал он мне, – настоящая поэзия не нуждается в гитарной подпорке». Эта была его принципиальная позиция по отношению к авторской песне. Но это было очень давно. По прошествии лет, после того особенно, когда Никитин, Берковский и многие другие начали писать песни на стихи Самойлова, его отношение сильно переменилось. И я точно знаю, что в последние годы жизни он уже всерьез относился к Булату, как то и подобало в общем-то, относился несколько ревниво, как многие из этого поколения, Слуцкий – Самойлов, Самойлов – Окуджава, но, естественно, признавая его одним из ведущих поэтов.

Ю. К. Я могу сказать только следующее. Не знаю, повторил ли бы Давид эту фразу, но мне кажется, что когда он сказал, что Булат не умен, он, может быть, имел в виду фразу Пушкина, что поэзия должна быть несколько при-глуповатой… И в этом смысле любой поэт, включая Бродского, Тютчева, Баратынского (я уж перечисляю самых, что называется, «мыслительных», мозговитых и самого Давида Самойлова), тоже «не умен», зато… а дальше можно ставить какие угодно высокие слова. Потому что если поэзия должна быть слегка приглуповатой, то, значит, она компенсирует недостаток аналитического ума чем-то другим, не менее высоким.

A. Г. Юлик в данном случае выступает как учитель русской литературы, каковым я его для себя многие годы считаю. Я так глубоко и тонко не могу все-таки это всё помыслить, но хочу напомнить, что отношения между поэтами не обязательно должны всегда складываться розовым образом, они вовсе никогда, так сказать, не облизывали друг друга… В последние годы Булат мне со смехом рассказывал, что в 60-е годы он очень отрицательно относился к моим песням. Есть несколько его заявлений, резких – по поводу того, что Городницкий вообще не поэт, песни у него дрянные, всё это псевдопатетика и прочее, и прочее. И, кстати сказать, эти его старые заявления некоторыми критиками, особенно в Штатах (не будем тыкать пальцем), до сих пор как бы используются…

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения
12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения

Как Чайковский всего за несколько лет превратился из дилетанта в композитора-виртуоза? Какие произведения слушали Джованни Боккаччо и Микеланджело? Что за судьба была уготована женам великих композиторов? И почему музыка Гайдна может стать аналогом любого витамина?Все ответы собраны в книге «12 вечеров с классической музыкой». Под обложкой этой книги собраны любопытные факты, курьезные случаи и просто рассказы о музыкальных гениях самых разных временных эпох. Если вы всегда думали, как подступиться к изучению классической музыки, но не знали, с чего начать и как продолжить, – дайте шанс этому изданию.Юлия Казанцева, пианистка и автор этой книги, занимается музыкой уже 35 лет. Она готова поделиться самыми интересными историями из жизни любимых композиторов – вам предстоит лишь налить себе бокал белого (или чашечку чая – что больше по душе), устроиться поудобнее и взять в руки это издание. На его страницах вы и повстречаетесь с великими, после чего любовь к классике постепенно, вечер за вечером, будет становить всё сильнее и в конце концов станет бесповоротной.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Юлия Александровна Казанцева

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство