Капитану открылось уникальное зрелище – его подчиненные, корчась в судорогах боли, таращили глаза в его сторону. Красные и потные они зажимали уши руками, кто-то вгрызался зубами в ткань рукавов, некоторые уже валялись на полу в позе эмбриона.
Один из мужиков достал оружие и все никак не мог решить, в кого выстрелить: то ли себе в висок, то ли в капитана, дабы прекратить пытку.
– Слишком громко, да? – Добродушно спросил капитан. – Ладно, теперь, когда сирену выключили, обойдемся без громкоговорителя. Итак, некий Анатолий Окский, капитан гражданского судна Ладога, находился у нас с деловым визитом. Остановился он в президентском отеле. По неизвестной причине он расстрелял спорт-бар, взял в заложники девушку и с тех пор носится по городу в автомобиле. Так, девушка… Дарья Хилл, выпускница медицинской академии. В данный момент числится безработной.
– Это же моя жена!
Все медленно обернулись на голос. Ближе к окну стоял подтянутый образец полицейской доблести. Александр Хилл, честь и гордость отдела, победитель всех без исключения профессиональных смотров города. Во всей Лее найдется от силы две сотни таких же отважных и положительных полисменов. Его окружала горстка таких же подтянутых ребят – его последователей, тех, кто ежедневно убивался на тренажерах, в тире и на полосе препятствий.
Плюшевые сослуживцы искренне восхищались заслугами товарища. В нормальном обществе такое расслоение неминуемо бы вызвало зависть и ненависть, но не на Лее, где провозглашенный капитализм переродился в социализм. Достоинства товарища вызывали у сослуживцев исключительно искреннее восхищение.