Пф-ф, наука…

–Да,– недоверчиво промолвил Леонид,– ты говоришь про нейро-тренажеры. Они симулируют ощущения реального полета и передают их непосредственно в нервную систему. Зрительные образы сразу в лобные доли мозга, часть сенсорики через нервные окончания. Осталось, кажется несколько рецепторов, которые не удалось сымитировать на нервном уровне.

– Да, да, да…– отмахнулся лис,– в этом случае теребонят сами рецепторы. Это только в депривационных камерах ПлейМуна используется… эх… я такие только на картинке видел. Там реально полное погружение…

Лис мечтательно завис, зрачки его расширились, а пасть осталась открытой. Из нее даже кончик языка выглянул.

– Попробуй откусить этот гриб! – Вдруг взбодрился лис.

– Я что, совсем больной, чтобы поганки есть? – Возмутился Леонид, но потом вспомнил с кем разговаривает, и пришел к выводу, что да – крыша съехала капитально.

– И какой он на вкус?

– Сладкий, – неуверенно ответил пилот.

– А еще? Ну, на что он похож? На мороженое или на шоколад?

– Нет, на мороженное он не похож – он теплый и мягкий… но… Он просто сладкий. И все.

– Ты не чувствуешь запахов! – резонно заметил лис. – Если ты сейчас находишься в медицинской капсуле и у тебя серьезные переломы, то ты не почувствуешь и ускорения, и холода и даже не различишь влажное и сухое. Насколько я знаю, медицинские капсулы при необходимости наркоза могут симулировать только зрение и осязание.

Леонид плюнул себе в руку.

– Фу! Мерзость! Зачем ты это сделал? – Возмутилось рыжее животное.

– Влажная… рука влажная, а здесь тепло и я чувствую воздух, когда машу руками. – Возразил Леонид,– но почему-то, действительно, не ощущаю запаха, вкуса, кроме сладкого и соленого. Но я даже дыхание и сердцебиение ощущаю. Нет, это не симуляция. Я сейчас попробовал задержать дыхание, и мне нужен воздух, а прикусив язык, я почувствовал боль. Что, за черт?

– О! – Встревожился лис и продолжил участливо,– я понял, что с тобой. Это не медицинская камера, как я поначалу подумал. Это гораздо хуже. Я читал про это. У меня симуляция куда проще. Это кончено, не банальная медицинская кабина, но и не депривационная камера. То, что ты описал дают только военные медицинские боты… Либо ты какой-то военный генерал, либо тебя в фарш размоло…

Лис даже подошел совсем близко и участливо тронул Леонида мягкой лапкой за коленку.

– Да не переживай ты так… Это… В живых ты точно останешься – это я тебе обещаю.

– Нет, ты не понял! – Рассмеялся Леонид.– Это не истерика… это я сейчас та-А-акое облегчение испытал. Это значит, что все получилось… Спасибо, Тебе лисичка.

Леонид нагнулся к животному и на радостях поцеловал его в сухой шершавый носик.

– Фу! Я не девчонка!

Счастливый Леонид смотрел на то, как лис сначала лапками, а потом об землю пытался вытереть свой нос.

Совершенно счастливый и с умилением в голосе Леонид сказал, когда лис наконец-то успокоился:

– Тебе лет двенадцать что ли?

Тут лис прогнулся как кошка, стал на цыпочки и зашипел:

– Кто тебе сказал? Ирка?

– Кто такая Ирка?

– Черепаха,– с презрением прорычал лисенок и мстительно добавил,– а ей сорок три, тогда, что б ты знал.

– Нет, не черепаха. А ты сам.

– Когда?– от удивления лис даже прижал ушки.

– Ты так забавно… э… делаешь все… Так сколько тебе лет на самом деле?

– А вот и не скажу. А вот и двадцать три!

– Ладно, как скажешь. А мне двадцать пять.– Леонид потрепал щенка лиса за ухом. Нет, лис выглядел вполне взрослым лисом, но пилот внезапно понял, что не может уже его воспринимать как животное. Он ощущал рядом с собой мальчика, меленького одинокого мальчика, хоть и в шкуре зверя.

– А как тебе удалось изменить голос и внешность?

Лисичка словно переключилась на другой канал, вот только что он взбешенный своим разоблачением прыгал и рычал, как вдруг начал совершенно серьезно объяснять:

– Это же симуляция, почти игра. Если сильно зажмурится с мыслью, что хочешь увидеть настройки, то перед глазами появится меню. Это только в первый раз странно. Потом привыкаешь. Да не жмурься ты так сильно, внешность изменится только в том случае, если ты попадешь сюда еще раз. Чего я тебе не желаю. Если ты уже здесь, то себя ты не изменишь. Но можно покрутить другие настройки. Интенсивность цветов изменить. Можно боль выключить. Усталость тоже отключается. Но это до шестнадцати делать не разрешается.

– А черепаха и кролики сюда попали людьми, и они уже второй раз в больнице?

Лис внезапно погрустнел, и словно выцвел, он прижал ушки к голове:

– Ира здесь уже была, когда я первый раз сюда попал. Она хорошая тетка, но я не знаю, как она выглядит. Мне кажется,– продолжил он шепотом,– что она вообще не выходит отсюда. Какая-то очень плохая болезнь. А кролики появились только час назад. Они создали свой аватар перед тем, как попали на поляну. Где-то здесь бродит еще куча народу. А на эту поляну приходят те, кто хочет остаться один. Подумать… поплакать… Кролики просто об этом еще не знают.

Леонид уже сидел в позе лотоса и вовсю гладил устроившегося на коленке лиса.

– Извини, тебя не смущает, что я тебя глажу, как собачку?

– Не… тебе ведь сейчас, правда, надо успокоиться… я понимаю.