Читаем ПГТ Крапивное. Том второй полностью

Криштоф, медлительный Квебека,Наверно, рыцарь даже, вот,Имел поскольку два доспеха,На, то есть, спину и живот,Скучал, уделанный травой,И на площадке смотровой.Росли цветы, где он скучал,Болталась радуга покато,Напор красивый водопадаДробился вниз, по мелочам.Почти не двигался Криштоф,Иных в отличие шутов.Не возмущал слюной дренаж,На телефон не делал фото.Он потому что был фирмачИ важный рыцарь, а не кто-то.Шныри, стоявшие по обок,Имели свойство, кто не робок,На смотровой, поближе к краю,И, ароматы воскуряяОт неприятных табаков,Ему мешать со всех боков.Шуметь и бросить что-нибудь,Пакет, стаканчики, фастфуд.Криштоф добыл тогда из кеда,Точнее, в кеде был карман,Не разглядеть что было это,Добыл и жизни оборвал,Кто вот лежат теперь в цветах.Уделан сильно был, итак,И пусть медлителен, но меток,Был в специальных очень кедах,Чтоб не мешали все подрядЕму смотреть на водопад

25–26.03.17

«лень осенняя в париже…»

лень осенняя в парижена столе моём газетаотражения и биржиотвлечённая беседанеизменное тисненьенастроений позолотойрядом девушкою селиосень веточку несёт ейгород меркнет, не препятствуй.топь листвы многоголосатихо складывает транспортблагодарные колёса

23.08.19

«Мы смёрзлись, наверное. Разогревай…»

Мы смёрзлись, наверное. Разогревай.Обстукивай полом. Свезёт — и не тресну.Конечно, когда переедет трамвай,Детальнее вещь и существенней срезы,Почтенье значительней у, окружив,Давай назовём, этих кто, рыбаками,Мы смёрзлись, размёрзлись, мы в луже лежим,Мы лужа и есть, и настолько крепка лиПроверим граница в паренье вот-вот,Задавшись попрать кипятильники целью,Насколько, трамвай и проехал — развод,Но в этом открытьи не больше веселья,Чем льду — поперхнуться опасности в нас,Поскольку мы смёрзлись, а выжила лужа,Заняв рыбаков поеданьем, травясь,Игрушечной щуки из жуткого плюша.

26.01.18

«Их ветер — общий, но они…»

Их ветер — общий, но они,Когда полощутся, два флага,Его как будто удлинивНа разноцветную бумагу,Похоже, склонны трактоватьРоль полотна перегородкой.Я называю их «кумкват»,Два флага, яростный и кроткий.Я называю их не вслух,Цежу «кумкват». Никто не слышит,Помимо верных этих двухНебес соратников по крыше.Кумкват, конечно, это плодВ садах кумкватовых растений,Но думать «плод» меня не прёт,И все сады отменестрели,И ветра пятится уродСродни, деречи по искьердам,Меня то прёт, а то не прёт.Такая путаница с ветром.А с флагами всё хорошоОни — кумкват. А кто ещё?Кислинку чувствуешь? Вот так-то.Прохладно, ветрено, кумкватно.

31.01.17

«прямая речь в ночи полярной…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы