ПГТ Крапивное. Том второй

О паузах. О том, что — грубый шмат
Прибоя тризны в пользу побережья.
Когда бы лавры были в междуречьи
Таких структур,
на них — не почивать,
Но изойти обязан желчью.
О паузах.
О том, что — не подряд,
Но и не штрихпунктир для дельфинарий.
Там вывеска, и надпись нам даёт
Про дельфинарий нужное, так скажем,
Конечно, ложное, но всё же представленье,
Отнюдь — у тех, кто были бы дельфины,
Там есть и кольца, и прыжки, и зритель,
Там даже есть какой-нибудь ребёнок,
Который рад, который излечён,
Но правда в том, что нет ни тех дельфинов,
Ни тех детей, кто болен бы, ни прочих,
Кто словно бы здоров, хотя мы знаем…
О, мы-то знаем! здравствуй, тишина, —
Шлепок из пауз по плечу ревнивца
(так иногда гора ревнует лаву
К долине, где селенья сожжены,
Границы стёрты пунктов населённых
И некому страдальцев хоронить,
Поскольку — нечего… всё — пепел и руины).
Итак, о паузах. Завесив полотном
Мороку красок и холста о бледном
(их не кормили век) натурщиц виде,
мы прочим этот вид тем чаще в музы,
тем чаще в музы
чем в отвод защиты,
тем более отказ от адвоката,
и даже пусть в признание вины
(для преступлений, коих нам, конечно,
не очень жаль, ведь их нельзя вменить —
поди сыщи какой пристойной твари).
О, мы-то знаем, что бы кто признал,
Будь мы — не мы, а нечто посерьёзней,
О паузах. О паузах будь мы.

20.05.18

«И вот мы в месяце тишрее…»

И вот мы в месяце тишрее,
Хотя кому-то невдомёк,
На что решился, вечерея,
Несостоявшийся денёк.
Минувший год — всё в ту же
свалку,
Где миллиарды — иже с ним,
Будь рыба, шествует на вялку,
И вкус и цвет неисчислим,
Чтоб мы, окапываясь вне
Любого месяца, хоть этим,
Взошли в какой-нибудь Борзне,
Где дух картофеля несметен,
Или Костополе каком,
Где, то и дело, нас застукав,
Костопольчане молоком
Зовут и хлебушком, и луком,
И до Борзны недалеко,
Где мы — картофеля колосья,
Шумят водицы котелком,
Резвятся грабельками возле.

16.06.18

«Постановление сиятельных плотин…»

Постановление сиятельных плотин
Над головой гласило: «Перебейся,
Был перепад тебе необходим,
Отныне — вровень». То есть — карантин.
Не смотришь вверх. Играешься в индейца.
Он на лошадке. С праздничком, кретин,
Ну чем не жир — индеец на лошадке?
Про перепад сиятельный забудь.
Вулкан, фонтан на нижние площадки
Забил, в том смысле, чёртовый миськбуд,
Что снял лебёдки, разобрал стропила.
Крепчает вровень. Нас не затопило.
Индеец зверски шпорит лошака.
Ты мастеришь аркана из шнурка:
Куда несёшься, мелкая пластмасса?
Всё глубже вровень. Молнии гремятся.
Конь чингачгука пьёт из ночника.

17.06.18

«левый бок — турагенства вроде…»