Phantoms and friends (СИ)

— Уже понял, — спокойно отозвался Нолан. Слишком спокойно. Реджина резко вскинула голову, заглядывая мужу в лицо. Да, Дэвид пытался храбриться. При сыне, при ней. Но она чувствовала, что на самом деле ему чертовски погано. — Я и не надеялся, что её удастся спасти.

Он пожал плечами и усмехнулся. Реджина же нахмурилась.

Конечно, этот упрямец будет делать вид, что всё в порядке. Что ампутация голени — абсолютнейшая мелочь. Что ему вовсе не страшно думать о том, как изменится его жи…

— Редж, — тихо позвал Нолан, прерывая поток её суетливых мыслей. — Не надо.

— Не надо чего? — недовольно поморщилась Реджина, отнимая руку якобы для того, чтобы поправить причёску.

Дэвид снисходительно хмыкнул, покачав головой.

— Ты слишком громко думаешь. За нас обоих. Не надо так переживать. Мы справимся.

Сколько раз за последние часы она мысленно уверяла себя, что они смогут справиться? И ведь не только с потерей конечности Нолана — с разросшейся до колоссальных размеров трещиной в браке ведь тоже следовало бы разобраться. Творившаяся вокруг неразбериха то сталкивала их вместе, то вновь разводила в разные стороны. И был ли смысл пытаться что-то исправить? Любила ли она Дэвида так, как прежде? Любил ли он её вообще?

— Зато папа будет как пират, — вмешался в разговор Генри, не позволяя Реджине высказать вслух все свои сомнения. — Храбрый, сильный и с деревянной ногой.

— Вот только пирата нам в семье не хватало, — не удержавшись, фыркнула Реджина.

Но её мужчины, увлечённо подбиравшие себе настоящие пиратские прозвища, на саркастичный выпад никак не отреагировали. Повздыхав для вида ещё пару минут, Реджина всё же подключилась к ним.

Неважно, насколько трудно ей будет простить Дэвида. Неважно, смогут ли они в конце концов наладить отношения. Важно лишь то, что они постараются.

Ради Генри.

Август

4 года назад

Август долго думал о том, как заставить Кэссиди среагировать. Как заставить его раскрыть свою личность? Стопка оставшихся без ответа писем являлась слишком очевидным доказательством того, что хитрить с одержимым психопатом, задавая ему вопросы окольными путями, крайне глупо.

Нил Кэссиди определённо отличался от всех серийных убийц, с которыми Бут вёл переписку до этого. Хищник с безошибочным инстинктом. Он совершенно точно чувствовал западню. И был слишком умён, чтобы так бездарно подставиться.

А значит, завладеть вниманием Кэссиди можно было лишь одним-единственным способом — атаковать его в лоб, но при этом всё же каким-то образом умудриться разыграть очередную партию, позволяя хищнику думать, что именно он управляет ситуацией.

Конечно, Август не мог быть абсолютно уверенным в том, что письма доходят до адресата. Ведь желавший всеми правдами и неправдами изолировать своего сына-монстра Румпельштильцхен мог держать корреспонденцию новоиспечённого Белфайера под особым контролем. Но разве в таком случае повышенный интерес Бута к ничем не примечательному потерявшему память бродяге не остался бы незамеченным псами Голда? Точнее, повышенный интерес подставной личности Бута.

В какой-то момент Август, наплевав на конспирацию, всерьёз собирался лично наведаться в «Дэнверлэн», чтобы проверить свои догадки, и уже заказал себе билет до Новой Англии, как вдруг выяснилось, что его финт со сменой стиля письма сработал: пришёл ответ от Кэссиди. Точнее, от Бэйлфайра.

Но сути это не меняло ведь, верно?

Вглядываясь в написанные скачущим прерывистым почерком строчки, Август непроизвольно затаил дыхание. Он держал в руках обычный тетрадный лист в клетку, но обращался с ним так бережно, будто имел дело с редким и хрупким артефактом. Ладони в латексных перчатках мигом вспотели, но Бут не позволил бы себе их снять. Пока он до конца не решил, что будет делать с письмами Кэссиди, разумнее было перестраховаться и исключить все риски.

Конечно же, Кэссиди забраковал все смелые предположения Августа в довольно грубой форме, но тем не менее, несмотря на оскорбительные замечания и откровенную издёвку, в письме угадывалось… приглашение. Приглашение вступить в схватку. В игру, если угодно. Копнуть глубже, задать другие — правильные! — вопросы. Понять. Постигнуть.

Кэссиди явно обрадовался новому слушателю. Тому, перед кем он сможет в очередной раз блеснуть своими талантами, доказать собственное превосходство.

Август широко улыбнулся, уставившись в пустоту. Надо же! Лобовая атака в духе «я знаю, кто ты на самом деле» оказалась верной тактикой. Кто бы мог подумать?

И теперь он был на шаг ближе к своей конечной цели. К книге. К роману, что изменит всю его жизнь. Потому что на сей раз — в этом Август абсолютно уверен — издательство не развернёт рукопись.

В самом начале своего «исследования», вступая в переписку с чокнутыми ублюдками из различных уголков страны, он планировал работать над документальной книгой — циклом реальных ужасных историй, опираясь при этом ни много ни мало на откровения главных злодеев этих самых историй. Это стало бы уникальным свидетельством их кровавых деяний. Настоящим откровением.