Пьяная Паучиха (СИ)

  И едва удержалась, чтобы спросить, как Ланерье отличает синий от зеленого.

  - А краска какая?

  - "Злокозненное дыхание слуги Окоса", - прочитала Саю название, - ну, вроде бы... черная?

  - Это хорошо, зеленцу можно списать на плохую краску, - улыбнулся Ланерье, - так же? Постой-ка, "злокозненное дыхание слуги Окоса"? Не выбрасывай потом пачку, я другу покажу, он будет в восторге.

  Он прошел на кухню и положил пакет с вишнями на стол. Саю, поколебавшись, сгрузила туда же и свою ношу.

  - Достань из холодильника форму для льда. Ага... Воды налей... - он нащупал бутылку и с усилием вскрыл крышку.

  Понюхал.

  - Ага, вискарь, ясненько. Или нет. В общем, вишню в воду, воду заморозить, кубик в бутылку. Ты справишься с тем, чтобы продержалось дольше суток?

  - У меня совсем немного силы Олы... но я постараюсь.

  - Давай, - Ланерье потрепал Саю по волосам. - Это что! Коса из четырех прядей?!

  - Да? - Саю его решительно не понимала.

  Будто в его голове несколько мыслей сразу бежали, как лошади на ипподроме, и соревновались, которая первая выскочит на язык.

  И ни одна там долго не задерживалась.

  - Тоже такую хочу.

  - Да хоть восемь, - улыбнулась Саю, - я очень благодарна за кров. Но сначала я твою гриву отмою и расчешу, идет?

  - Хочу восемь, ловлю на слове. Ты закончила с бутылкой? Ну и молодец. Ох, что-то я устал... Завтра Майя зайдет, наверное, скажи, чтобы как-нибудь передала это тому мальчишке с белыми волосами... Ледяному... Лед ко льду...

  - Шелеке. Это мой брат.

  - А, точно. Ты поняла.

  - А не вычислят?

  - С чего бы? На ней же не написано, что она от тебя.

  - И спрашивать, зачем такие сложности...

  Ланерье устало вздохнул.

  - Пригодится... наверное. Саюшка, ты же знаешь, кто такая Лаллей, верно?

  - Дочь Живицы?

  - Знаешь, если я вдруг решу называть тебя дочерью Лелле, ты, наверное, очень скоро начнешь чувствовать себя неуютно... Было бы проще, не будь ты с ней в ссоре... Лаллей тоже не в ладах с матерью, это если кратко.

  - Прости. Эм... Она паучиха? Я плохо разбираюсь в чужих культах, мне жаль... - Саю опустила глаза.

  Это было совершенно неприличное невежество. Ей стоило знать. Ее отец Верховный жрец Орехена, а она так глупо опростоволосилась... И она ждала заслуженной выволочки.

  - Великая... Паучиха? - бросила она пробный камешек.

  Среди богов было много "Великих".

  Кажется, и тут ошиблась: на лице Ланерье явственно читалось непонимание. Но вместо того, чтобы оскорбиться, он вдруг рассмеялся.

  - Великая! Скажешь тоже. Ну, ну, не куксись, никто не в обиде. У нас учат, что в ходе служения каждый для себя понимает, кто есть Лаллей. Она частенько изображается в виде паучихи - ведь, подражая матери, она пытается плести судьбы. Но делает это по наитию, и... - Ланерье почесал затылок, - как бы это сказать... Я имею в виду, что у нормальных пауков паутина упорядочена. Круги такие ровные - я ведь в детстве еще видел, я помню. Паутина обычного паука имеет смысл, имеет цель, имеет назначение... Но я никогда не встречал жизненных мух, понимаешь? Другие Лапки, возможно, смогли найти какой-то особенный смысл в той череде случайностей, с которыми столкнулись за годы своего служения, но лично я... Лично я считаю, что она просто пьяная. Пьяная Паучиха. Она плетет, как придется, и не в состоянии пройти по прямой. Ее сети - это скорее дыры.

  - Но тогда... прости, что я спрашиваю, - Саю сглотнула, - я понимаю, мне бы со своей жизнью разобраться... Но... В общем... Что значит быть Лапкой?

  - Лапки завязывают узелки, когда это нужно.

  - И ты...

  - Иногда я могу завязать такой узелок, который приведет к чему-то хорошему, - Ланерье улыбнулся снова, но на этот раз как-то странно, обнажив и верхний ряд зубов тоже, - как сейчас. И, как видишь, большие возможности - большая цена. Большую часть своей жизни я просто... делаю то, что должен. Но я всегда рад помочь кому-то с выбором. Долг - это выбор. Служение - это выбор. Я когда-то согласился... но я понимаю тех, кто отказывается, и это так же священно.

  - Жаннэй говорила, что принимать служение за дружбу - оскорбительно, - вспомнила Саю.

  - Для нее - да. Для нее сама идея служения всегда была врагом, с которым она боролась... на уничтожение, - Ланерье грустно покачал головой, - и от которого ей так просто не избавиться. Но для меня Лаллей - подруга, слишком невинная, чтобы понимать, что творит. Она - брошенный ребенок, и никто не учил ее плести судьбы, и вместо рук у нее Лапки со свободной волей, которые тянут в разные стороны. Поэтому я всегда говорил и говорю - да, случайности случаются, хорошие, плохие, разные. Лаллей плетет нити и от всего сердца дарит людям, неуклюже, бестолково, невпопад, но искренне - и только от тебя зависит, сможешь ли ты поймать себе муху с тем, что есть, или запутаешься сам. Ох... Сразу видно, что ты из жреческой семьи: не прерываешь, хотя я начал занудствовать...

  - Мне правда интересно.

  - Да ладно, никто еще столько не выдерживал. Давай разберемся с твоими волосами, да? Если ты дашь мне ножницы, обещаю тебе по-настоящему кошмарную стрижку.

  - А потом что? - вдруг спросила Саю, неожиданно для самой себя.

  - Не знаю. Может, поспишь?