Пьяная Паучиха (СИ)

  По дороге вихрились остатки высохших листьев; солнце тускло светило с неба, с трудом пробиваясь сквозь набухающие тучи - вечером обещали снег, и Мара ждал этого снега, как ребенок: наконец-то наметет белым поверх подтаявшей и вновь подмерзшей осенней грязи. Вокруг было пустынно, ни души.

  Саю чуть не выронила стопку газетных вырезок, которую держала в руках.

  - А...

  - Рюкзак и так тяжелый, тебя еще тащить куда-то, - пробурчал Мара.

  - Откуда вы знаете? Ланерье же сказал...

  - Ну конечно же я ему поверил. А еще я верю, что к нему сейчас не пойдут чередой клиенты, которым нужен поиск, потому что это запрещено правилами вуза... И что Солнце-Ярока тащит по небу огненная кобылица, да-да. Ты же ведешь себя как затравленная беглянка, - прямо сказал Мара, - как будто ты в чем-то виновата. К тому же... Прямая спина, ухоженные ногти, фортепьяно и шитье, прическа... Узнаю руку слепого мастера, да и корни зеленые отросли... Ты никогда не заговариваешь первой, ты боишься меня, ты ведешь себя так, что я обратил на тебя внимание и сделал выводы.

  - И как мне...

  - Во-первых, на ты, пожалуйста, а то от этой официальщины мне все время кажется, что за мной начальник подглядывает из-за угла. Во-вторых, когда человек ведет себя так, будто ему есть, чего бояться, все начинают волей-неволей думать, а что же именно с ним не так. Будь наглее. Расслабься. Ты же отлично справлялась, когда думала, что на тебя никто не смотрит...

  - ...что?

  - Я видел в окно, как ты в школу шла. - пояснил Мара, - Вот и думай, что я - никто. А то мало ли, на следователя нарвешься, у которого есть с собой листовка с твоим семейным портретом - не дай гаду понять, что ты это ты!

  Саю задумалась... и вдруг хихикнула.

  Фух, вроде... оттаяла? По крайней мере перестала так четко выдерживать дистанцию и подозрительно коситься.

  - Я все поняла, - сказала она наконец, - если я веду себя виновато, все думают, что я виновата.

  - Так и есть.

  - А если я веду себя, как будто меня нет, все думают, что меня нет.

  Вот здесь уже Мара оказался сбит с толку.

  - Я не очень понимаю...

  - Нет, ты и не поймешь. Ты другой. Ты прислушиваешься к людям, даже когда они молчат. И смотришь, когда они прячутся. Будто дырки сверлишь.

  - Не замечал. - смущенно хмыкнул Мара.

  - Но есть люди... Они смотрят на тебя, а сами думают, какие же они великолепные и сколько... - Саю запнулась, но все-таки выговорила смущающий конец фразы, - сколько с тебя поимеют.

  - О. - сказал Мара.

  Не то чтобы он был альтруистом, Ланерье-то пообещал ему не только задержания, но и еще кое-какую удачу по мелочи. Не говоря уж о том, как помогали раскрываемости его "Ответы на Молитву". Но было приятно думать, что есть злые "некоторые" и Мара, которого таким не считают.

  Правильной стратегией оказалась честность. И разговор на равных. Что же, он запомнит.

  Он перевел тему.

  - Ты говорила, Ланерье звонили...

  - Он устал. Она пьяна. Она бы не запомнила, он бы не напомнил, и толку будить тогда? - туманно пояснила Саю.

  - Резонно... - протянул Мара.

  Он хотел было заговорить про пальто, но тут Саю остановилась, и остановила его, ухватив пальчиками за рукав.

  - Спасибо, за беседу, - улыбнулась она и кивнула на вывеску "Мира Вязанья", - а сейчас...

  - Удачи, - кивнул Мара, снимая рюкзак, - я тогда отойду, тут вроде где-то неподалеку кофе продавали. Вернусь через полчаса. Минут сорок максимум.

  - Спасибо, что вообще решил помочь. Автобусы правда страшные...

  - Обращайся.

  Интересная девчонка.

  Мара подышал на свои руки: он опять забыл окосовы перчатки, что ж такое. Ладно, для того и придумали карманы. В кафе отогреется.

  22.

  Ноги возмущенно гудели: за день Саю обошла столько мест, что начинала понимать, что за прелесть героини любовных романов находили в таскании на ручках.

  Когда-то давным-давно Гаян поднимал ее на закорки и катал на спине. Он был слон, она была повозчик... слоноводитель?

  Сейчас самый старший брат, этот важный мужчина в жреческих одеждах, даже руки ей не подаст. Он очень давно перестал ее замечать; но в такие вот снежные-снежные дни Саю вспоминала время, когда была совсем маленькой, и все ей было позволено, даже кататься на широкой спине будущего наследника Храма.

  Она бросила еще один взгляд в окно предбанника и увидела Мару, ждавшего ее у выхода. Он дышал на покрасневшие пальцы, иногда тер уши. В этом году в Тьене зима очень долго боролась с осенью и сегодня вдруг победила: пока Саю разговаривала с мудрой Хиши, сугробы выросли на добрую ладонь.

  Нет, на сегодня хватит. Уже стемнело. У Мары уши отвалятся.

  И зачем Ланерье навязал ей этого странного парня? Саю куда больше боялась идти с ним, чем идти в одиночестве.