Пьяная стерлядь

Лилька вцепилась в главного организатора и рыдала у него на плече.

Первыми с борта корабля спустили двух пловцов-инвалидов, одноногих, одного пловца без руки и одного пловца с синдромом Дауна. Все улыбались и махали руками репортерам.

— Лиль, даже даун понял, что надо сначала ехать на финиш, — совершенно неполиткорректно заметила Оля.

Лилька зарыдала с новой силой на плече у организатора, который пытался ее от себя отодрать, чтобы пойти приветствовать участников.

— И одноногие тоже поняли, что надо ехать на финиш, и однорукий понял, только ты не поняла, — продолжила Оля, девушка, надо сказать, интеллигентная, тактичная и воспитанная.

Пловцы выстроились в ряд и бросились в воду. Лилька тоже пыталась броситься следом, чтобы утопиться с горя, но ее опять удержали.

Весь следующий день знакомые знакомых, пол-Москвы, слали Оле эсэмэски с вопросами, как там поживает Босфор, покорен или нет? Оля в этот момент в огромном молле лечила свои и Лилькины нервы шопингом.

Лилька еще непременно хотела поужинать в каком-то ресторане, купить бублик и сумку от Луи Вюиттона на гранд-базаре, да такую, чтобы не отличить от настоящей.

Где-то между бубликом и поддельным Вюиттоном они заметили мужчину с сумкой с символикой соревнований. Оля с Лилькой между собой обругали его последними словами и пошли в ресторан. Мужчина остался снаружи. Он вытащил из сумки лист бумаги, что-то на нем нацарапал и размахивал, как белым флагом, показывая на Лильку.

— Я выйду к нему? — спросила Лилька то ли саму себя, то ли Олю.

— Иди, — ответила Оля, надо сказать, всегда осторожная, подозрительная и рассудительная.

На бумажке было написано имя мужчины и просьба найти его в фейсбуке. На корявом английском он объяснил Лильке, что она — самая красивая женщина в его жизни, что он готов на ней жениться хоть сейчас и что он утопится в Босфоре, если она ему не напишет.

— Слушай, а ты не на его плече рыдала? — спросила Оля, внимательно разглядывая мужчину, который слал Лильке воздушные поцелуи.

— Не помню!!! — зарыдала Лилька.

Теперь она переписывается с ним на фейсбуке. Он действительно оказался главным организатором взятия Босфора вплавь. Лилька выложила свою фотографию в том самом новом купальнике и в плавательных очках. Он чуть с ума не сошел от счастья. Они договорились встретиться на следующий год в том же месте, в тот же час. Чтобы еще раз переплыть Босфор.

А пол-Москвы, женская ее половина, тяжело вздыхает от зависти и, шинкуя капусту на борщ для мужа, тихо шепчет: «Босфор, Босфор».

Божий одуванчик

Екатерина Александровна в свои шестьдесят с небольшим — акцент Екатерина Александровна делала на слове «с небольшим», а «шестьдесят» проговаривала невразумительной скороговоркой — умудрялась попадать в самые нелепые истории, доводя свою единственную дочь Марину до невралгии.

Душой Екатерина Александровна была молода и очень переживала, что ее внутренний мир не соответствует внешнему облику.

— Мариночка, а я записалась в бассейн, купила себе абонэмэнт, — торжественно сообщила однажды Екатерина Александровна дочери.

— Мама, будь осторожна, не упади там. И не усердствуй, — посоветовала Марина.

— В чем не усердствовать? В поисках молодого пенсионера? Мне сказали, что у них в бассейне очень приличный контингент, — ответила Екатерина Александровна и хихикнула совсем по-девичьи.

— Мама, перестань меня шокировать. Какой пенсионер? — немедленно начала волноваться Марина.

— Ты права. Зачем мне пенсионер? Буду искать кого-нибудь помоложе. Как ты считаешь, я в хорошей форме?

Екатерина Александровна, держа плечом телефонную трубку у уха, придирчиво осмотрела себя в зеркале — фигуру ей сохранить удалось, что являлось предметом ее гордости.

— Мам, пожалуйста, я очень тебя прошу, давай ты просто будешь тихонько плавать. Ладно?

— Вот уж и пошутить нельзя! — ответила Екатерина Александровна, но, положив трубку, продолжала мечтать о высоком статном мужчине, с которым она может познакомиться. Косметолог, к которой Екатерина Александровна ходила регулярно, заверила ее, что сейчас все знакомятся или в фитнес-клубах, или в бассейнах, или на пробежках в парке. Ради этого Екатерина Александровна и купила «абонэмэнт», поскольку была убеждена, что еще может рассчитывать на простое женское счастье в виде любящего и заботливого мужа. Попытки найти такового Екатерина Александровна не оставляла, не подозревая, что Марина каждый раз волнуется, когда мама сообщает ей, что, кажется, нашла «своего мужчину». Почему мама не может сидеть на даче и выращивать бегонии, Марина, которая после второго развода зареклась выходить замуж, понять не могла.

При этом по внешнему облику Екатерина Александровна, как никто другой, подпадала под определение «божий одуванчик». Она имела привычку слабо вскрикивать, прижимать ладони к груди (в том случае, если имелся маникюр, а если не имелся, то она складывала на груди кулачки), носила высокую прическу с начесом, зацементированную лаком. При этом, несмотря на возраст, была игрива, кокетлива, по-детски лукава и по-детски же наивна.