Пьяная жизнь

воодушевляй, но не перегибай. Ты же умеешь «держать удар», -

вопросительно – утвердительно, с подтекстом акцентировал он,

едва заметно улыбнувшись.

- Да, есть у меня личная просьба, - тембр голоса

изменился, в глазах появилось выражение усталости, – район-то

наш ведущий по производству свинины не только в области, но и

по всему Югу Украины. Достали меня все эти делегации,

проверяющие, контролирующие. Кто не приедет: «Дай пару

килограммов мяса. Дай! Дай! Дай!». А у тебя в совхозе, для

ваших собственных нужд, мы «забили» в министерстве все с

запасом, хватит для всех просителей. Если надо, шашлычки

заделай, про район не забудь доброе слово сказать, когда тосты

свои длинные говорить будешь. Намек понял?

Валерий Варзацкий

- Понял, - выдохнул я с облегчением. – Но у меня скоро

защита дипломной, а времени писать её не хватает…

- Ерунда! Тебе же по закону положен отпуск. Получишь

диплом об очередном высшем - и за работу. Слушай, какой ты у

нас грамотный! А правда что аспирантура тоже приравнивается к

высшему? Да-а, сколько ни учись, а дураком помрешь. Ладно, не

обижайся, шучу. Если серъезно, чтобы мы больше не

возвращались к этому разговору, будешь директором – пей,

гуляй, но не воруй. Посадят. Защищать, покрывать не буду.

Через полчаса заявление об отпуске легло на стол

«первого». Выбросив из головы райкомовские дела, отбыл на

отдых в Одессу – маму.

Все, кто первое высшее получал на стационаре, меня

поймут. Сессии были приятными дополнительными отпусками.

Какие лекции? Какие подготовки к екзаменам? Не раз, бывало,

идешь и не знаешь какой предмет сегодня сдаешь, а выходишь, к

изумлению неопытных, с хорошей оценкой.

Дипломную защитил, «госы» сдал, сумасшедший успех

сопутствовал в интимных делах. Из райкома пришла телеграмма:

«Получения диплома прибыть собеседование Киев Министерство

мясной промышленности». Все козыри на руках, тузы в рукавах!

Не готовился к беде, зарвавшийся…

Выпускной отмечали в ресторане «Глэчик» на пляже

«Дельфин». Замужние однокурсницы, не пригласившие супругов,

«отрывались», как будто-бы последний день живут. Одна же, с

которой я был в чисто дружеских отношениях, пригласила на

вечер мужа. Пока он лихо плясал с другими, она предложила мне

выйти с ней в кусты. Дура – потому, что пригласила. Дурак –

потому, что согласился. Конечно, если бы я не выпил больше

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

бутылки коньяку до начала вечера, с преподавателями, которых

мне поручили доставить в ресторан, не «повелся» бы точно.

Вменяемым я был, но гордыня, погоня за очередной сексуальной

победой возобладали.

Как нам казалось, незаметно, по-одному, вышли в темноту.

Маленькая, худенькая обхватила руками шею, нагибая меня для

поцелуя. Увы, не успел. Кто-то сзади рванул за правое плечо,

поворачивая к себе и к свету, пробивающемуся сквозь листя

кустарника из гремящего ресторана. Последовало два

молниеносных удара в оба глаза, колючие ветки впились в спину,

раздался визг соблазнительницы.

Ослепший от «фонарей», пополз в сторону. Добрался до

общежития, в котором квартировал у однокурсника по истфаку,

преподавателя университета. Перепугал не узнавшего меня

вахтера. Упал, не снимая грязных лохмотьев на кровать и

«вырубился».

Проснулся минут через сорок с ощущениями горя, вины,

отчаяния разрывавшими душу. Друг храпел, а в моей побитой

голове, в такт храпу, стучало: «Что делать? Что делать? Что

делать? Что делать?»...

Утром стало ясно, что в Киев с «фонарями» ехать

невозможно. Нашли врача, «выявившего» дизентерию и

«прописавшего» двухнедельный стационаром в инфекционном

отделении. Представьте себе, даже через десять дней проклятые

«фонари» полностью не исчезли! Пришлось ретушироваться

французским

косметическим

карандашом,

любезно

предоставленным одной из студенток филфака, частенько

забегавших к нам по вечерам.

Карандаш помог. Собеседование в министерстве прошло

благополучно. Да и фортуна вновь повернулась ко мне лицом, в

Валерий Варзацкий

образе секретаря приемной министра. Им оказалась землячка,

учившаяся в параллельном классе, жена другого земляка -

киевского журналиста. Шепнула пару слов кому надо…

Директорство «приливали» широко и долго. В узком

кругу, с функционерами обласного управления мясной

промышленности, райкома партии, райисполкома – два дня. В

широком, - наверное, дней десять, включая малознакомых

поздравляющих, неожиданно заключавших меня в объятия то на

улице, то на свиноферме с трафаретным вопросом: «Когда будем

приливать?». Остался верен себе – не отказал никому.

Так начиналась самая «системная пьянка» в моей жизни.

За годы работы в совхозе я не употреблял спиртное может дней

пять – семь, не считая постельного режима во время гриппа.

Уточняю: во-первых, речь идет не об одном временном отрезке, а