Пьянея звуком голоса, похожего на твой…

Пьянея звуком голоса, похожего на твой…

В Ташкенте июль-август ― месяцы особенные, ниже тридцати пяти столбик термометра не опускается, скорее, норовит перепрыгнуть за красную отметку «40», и город изнывает от зноя. Даже ночь не приносит отдохновения. И все же усталому, измотанному жарой человеку в Ташкенте есть где перевести дух ― в любой части города найдется спасительная тень в прохладе скверов, парков, сада, фонтана или хауза.

Но Карлен не выискивал тень и сторонился высотных зданий, потому что стены их и алюминиевые солнцезащитные сооружения на окнах с утра так нагревались, что вблизи воздух был накален вдвойне. Эта призрачная тень могла обмануть разве что приезжего, туриста, а Карлен Муртазин жил в этих краях, считай, лет пятнадцать.

На какие-то минуты он вдруг забывал о жаре, потому что мыслями овладевала дамба… дамба, не дававшая покоя ни днем, ни ночью; но стоило отвлечься на секунду, хотя бы на перекрестке, как жара наваливалась всей испепеляющей силой. «Пиалушку бы чая…» ― подумал Муртазин, но, оглядевшись вокруг, отбросил эту мысль, в центре города чайханы повывелись.

«К фонтану»,― пришла вдруг спасительная идея; он прибавил шагу и уже минут через пять выходил из подземного перехода к каскаду фонтанов на площади Ленина. Живая стена воды высотой метров пятнадцать тянулась из края в край площади. От серебристой пенящейся стены исходила желанная в жару благодатная прохлада, а шум воды перекрывал многоголосье вокруг. Мельчайшая водяная пыль не успевала осесть на водную гладь ― солнечные лучи испаряли ее в воздухе. Вокруг хауза, выложенного бирюзовым кафелем, на влажных, розового мрамора плитах сидели люди. Среди них сразу бросались в глаза приезжие и иностранцы. Они весело разглядывали барахтающуюся в воде детвору. Такое, пожалуй, можно увидеть только в Ташкенте.

Карлен бросил на мраморный край хауза потрепанную кожаную папку и, склонившись над водой, с наслаждением окунул голову. Хауз походил скорее на плавательный бассейн, и ближе к фонтанам и уступам, с которых водопадом низвергалась вода, было глубоко, метра три-четыре, и велико было желание сорвать одежду и нырнуть в манящую прохладу.

Позавидовав мальчишкам, ловко и бесстрашно прыгающим с выступов каскада в самую глубину, Карлен уселся на край водоема и закурил. Рядом оживленно разговаривали две женщины, и Муртазин слышал, как они несколько раз восторженно повторяли: «Сорок два!» По их раскрасневшимся лицам и прихваченным жгучим солнцем плечам он понял, что они приезжие и, конечно, не из солнечных краев. Потому так радовались они солнцу и воде. Но их высокие и удивительно бодрые голоса, мешавшие Муртазину сосредоточиться, вдруг пропали, едва Карлен вспомнил, как сегодня среди ночи он проснулся в пустой квартире и не мог уже заснуть до утра. Едва он забывался в зыбкой дреме, как снился один и тот же сон. Огромная, четырнадцатикилометровая дамба, словно бесконечный груженый состав, набравший страшную скорость, несется обратно в карьер, а он стоит глубоко внизу на дне котлована, и убежать, скрыться от этой надвигающейся громады невозможно. И каждый раз, когда край дамбы зависал над выработкой и он уже слышал шум ссыпающегося обратно гравия и галечника, он в страхе вскрикивал и просыпался.

Неожиданно Карлен встрепенулся и торопливо схватил лежавшую рядом папку, словно кто-то собирался ее похитить. Кожаная поверхность раскалилась как жесть, но Муртазин этого не почувствовал.

***

Даврон Кабулович Кабулов, управляющий трестом «Строймеханизация», только закончил селекторное совещание и смог наконец-то откинуться в кресле. В два больших окна кабинета, выходящих на одну из самых красивых улиц Ташкента, были вмонтированы кондиционеры, и в комнате стояла приятная прохлада. Кабулов, высокий, несколько грузный для своих тридцати пяти лет мужчина, уже заметно поседел, но седина эта и большие, внимательные глаза придавали лицу мягкость, а это, в свою очередь, предполагало спокойный, уравновешенный характер. На столе перед ним лежал информационный журнал шведской фирмы, производящей строительную технику, и он раскрыл его на странице, рассказывающей о машинах для уплотнения грунтов. Рядом со статьей помещалась цветная вкладка. На вкладке, среди ярко раскрашенных машин, в окружении технических экспертов фирмы был заснят и сам Кабулов. Подпись гласила: «Два месяца назад фирма «Дюпанак» демонстрировала технику в Узбекистане, где ей любезно были предоставлены полигоны треста «Строймеханизация». Сегодня господин Даврон Кабулов, управляющий трестом — гость фирмы «Дюпанак» и ведет переговоры от имени Минстроя СССР о закупке вибрационных катков. Производительность и эффективность таких машин в десять раз выше обычных».