Пьянящий аромат

Нельзя, правда, сказать, что в самом начале сезона в театре шло что-то стоящее внимания. А ведь Арабелла и ее друзья по настоянию Эдварда раньше времени приехали в Лондон! «Имущественные дела». Никогда в жизни ею не пренебрегали так явно и публично.

Конечно, теперь, когда Эдвард, судя по всему, возвратился в Роулингз, все начало приобретать смысл. Не было у него никаких «имущественных дел» в Лондоне. Ему просто нужно было отделаться от них — от Арабеллы, от графа Дерби, от Алистера. И еще многих. И все, разумеется, из-за девицы. Арабелла не могла думать о мисс Пегги Макдугал иначе, как о «девице».

Проклятая девица с ее проклятыми зелеными глазами и черными, как сажа, ресницами, с нежной, как персик со сливками, кожей, с блестящими черными волосами и семнадцатидюймовой талией. Какой мужчина откажется от такой? Но раз так, почему Эдвард провел столько времени в Лондоне? Почему он просто не отделался от гостей и тотчас же не вернулся в Роулингз? Арабелла не находила ответов. Что ж, Эдвард Роулингз всегда был непрост. Ей никогда не удавалось с достаточной долей вероятности догадываться, о чем он думает.

Но она знала, что все ближе подходит к разгадке. Теперь, когда Эдвард вернулся в Роулингз, стало ясно, что он считает роман с леди Арабеллой Эшбери законченным. И ничего не прислал в знак прощания! Даже самая ничтожная из женщин — ну, из светских дам — всегда получала некий знак благодарности — по меньшей мере, бриллиантовый браслет, когда ее любовник переключался на кого-нибудь другого. У Эдварда даже не хватило порядочности сказать, что все кончено! Ну ладно, была та сцена в Белой комнате замка Роулингз. Она могла бы послужить знаком, что не все хорошо в их отношениях. Арабелла не смогла уловить этот сигнал. Это совершенно не было похоже на Эдварда, всегда такого высокомерного и легкомысленного.

Попытки разузнать, что происходит, у Алистера тоже не дали результатов. Кстати, Арабелле Алистер Картрайт никогда не нравился. Ей казалось, что он неизменно пренебрегает ею, нет, не в сексуальном плане — это она могла бы понять, — а так, словно считает, что она глупа. Когда она в ту ночь в Сент-Джеймсском дворце спросила его, что в последнее время случилось с Эдвардом, он еще более пренебрежительно, чем обычно, усмехнулся и сказал, что понятия не имеет. Арабелла знала, что он лжет, и, что бывало с ней крайне редко, в порыве эмоций, схватив его за рукав, она спросила:

— Ведь это та девица, да? Он влюбился в ту девицу.

Алистер посмотрел на нее в своей шутовской манере и невинно поинтересовался:

— Что такое, Арабелла, что вы имеете в виду?

— Вы прекрасно знаете что! Но жениться на ней он скорее всего не сможет. Вы ведь знаете, что люди говорят о ее сестре?

Ухмылка Алистера стала шире.

— Нет. Арабелла. Молю, расскажи мне. Что же люди говорят о ее сестре?

Леди Эшбери не понравилось, как он выделил голосом слово «люди», но она продолжала, полагая, что Алистер не в курсе, что почти все слухи родились в ее гостиной.

— Что она убила Джона Роулингза, как если бы сама нажала на курок. Что на той дуэли он дрался, чтобы защитить ее честь, но победил любовник. И что последние десять лет она прожила где-то в Средиземноморье со своим любовником…

— Люди всегда болтают невесть что о вещах, которых точно не знают, правда, Арабелла?

Пренебрежительный тон Алистера был невыносим, и тут-то Арабелла поняла, что Картрайт, этот глупец, тоже находится под воздействием чар девицы. Казалось невероятным, что такая вздорная малышка покорила сердца сразу двух самых завидных женихов Британии, но ведь и ее сестрице удалось нечто похожее, разве нет? Кто же тот любовник Кэтрин Роулингз? Если бы только Арабелла смогла узнать…

Виконтесса была не единственной, кого заинтересовало странное поведение Эдварда Роулингза. Граф Дерби, тяжело переживавший потерю своего партнера по игре, время от времени горько вздыхал в рюмку, чем вызывал негодование своей жены. Он мало помнил из того, что произошло в оранжерее в ночь бала, но то немногое, что удалось вспомнить, его смутно тревожило. Что-то было в этой девушке, дочери священника. Что-то знакомое. Если бы лорду Дерби удалось понять, что именно! Он был совершенно уверен, что информация, какой бы она ни была, взбодрит бедную Арабеллу.

И вот однажды вечером ему удалось разгадать этот ребус.

Несмотря на присущую ему распущенность, граф Дерби не был сознательно жестоким человеком. Ему бы и в голову не пришло делиться своим открытием с кем бы то ни было, если бы в тот вечер он не был пьян и по свойственной ему бесталанности не оказался в руках, гораздо более умных и умелых, чем его.