Пианино на лямке

Слепой не шелохнулся — казалось, он задремал. Марион медленно, на цыпочках, подходила всё ближе, не сводя глаз с неподвижного лица Фантомаса. Ещё шаг — и она, затаив дыхание, остановилась так близко, что могла бы дотронуться до слепого. Нанар приподнялся, глядя на неё с обожанием. Тогда Марион тихонько протянула руку и провела ею перед синими очками, которые закрывали невидящие глаза.

Фантомас не шелохнулся. Она ещё раз провела рукой перед его лицом. Внезапно левая рука слепого взметнулась, и он с поразительной точностью ухватил девочку за запястье. Марион вскрикнула и попыталась вырваться, но слепой держал её мёртвой хваткой.

— Чего ты вокруг меня вертишься? — злобно спросил он.

— Я, хоть и не вижу, уже минут десять знаю, что ты тут…

Несмотря на панику, Марион всё-таки быстро нашлась:

— Я слушала аккордеон, — пролепетала она нежным голоском. — Такая красивая музыка… Вы не сыграете мне ещё разок «На грош любви»?

Слепой смутился и отпустил руку девочки.

— Ладно, — сказал он, — я тебе сыграю, что захочешь, но я должен за это что-нибудь получить.

Марион растерялась: у неё не было при себе ни су.

— Вы от меня уже получили… — словно оправдываясь, сказала она. — Вот эту собаку… Скажи, Нанар?

Нанар бешено завилял хвостом. Слепой задумался. Крыть было нечем — Марион поняла это по его лицу, пусть и прикрытому очками.

— Я не знаю названий того, что играю, — со скукой в голосе сказал он. — Играю по памяти, что-то подбираю на слух… Как ты сказала — «На грош любви»?

— Да, — ответила Марион. — Я вам сейчас просвищу мотив. Это моя любимая песня — и ваша, наверное, тоже, вы её всё время играете…

Она сложила губы трубочкой и с безукоризненной точностью просвистела припев. Лицо слепого просветлело; обхватив руками аккордеон, он весь подался вперёд, ловя мелодию, которую возвращало ему это дитя улиц. Марион увлеклась; она свистела от всей души и видела, как смягчается лицо калеки.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил он. Марион не успела ответить.

Нанар насторожил уши. На маленькую группу упала чья-то тень. Марион оглянулась. Это был верзила в тельняшке. С виду очень недовольный.

Марион хотела увернуться, но было поздно. Тяжёлая лапа обрушилась на девочку и ухватила её за шкирку, как котенка. Марион отбивалась изо всех сил, брыкаясь и стараясь попасть противнику по колену. Нанар оскалился, готовясь прыгнуть. Верзила вынужден был отпустить добычу. Одним движением он отшвырнул Марион на десять метров.

— Катись отсюда! — процедил он сквозь зубы, не выпуская сигару. — И чтоб больше не совала нос в наши дела…

Марион поднялась, очень бледная, потирая разбитые коленки. Она не испугалась, но её иллюзии готовы были развеяться: нападение этого мордоворота и его угрожающий тон подтверждали правоту Зидора. Девочка с грустью посмотрела на слепого, безвольно обмякшего на своём стуле, и, не оглядываясь больше, пошла к шоссе. Сакко проводил её глазами, потом повернулся к примолкшему слепому.

— Что она тебе наплела? — спросил он подозрительно.

— Ничего, — буркнул слепой. — Говорили про музыку. Это та девчонка, которая привела собаку…

Сакко это, похоже, не успокоило.

— Ты не забыл, о чём предупреждал Большой Тео? — жёстко сказал он. — Такие дела, как наше, от разговоров-то и проваливаются. Намордник на тебя, что ли, надевать, чтоб не наделал глупостей?

Слепой покорно пожал плечами.

— Вообще-то я за тобой, — сказал здоровяк. — Идём домой прямо сейчас. Тео всё объяснит…

Кратчайшим путём они прошли к дому 58. Открыл им сам месье Тео.

— Вокруг нашего приятеля начинают крутиться какие-то сопляки, — с порога объявил Сакко. — И всегда одни и те же. Что это за девчонка, которая привела Тоби?

— Я не спросил, как её зовут, — скучающим тоном сказал месье Тео.

— А надо было!

— Она, кажется, живёт где-то по ту сторону вокзала, — добавил месье Тео. — Её называют собачницей…

— А теперь вот она норовит поговорить по душам с нашим маэстро! — проворчал Сакко. — Купили бы лучше подходящего кобеля на псарне, не такие уж большие деньги…

Месье Тео повернулся к слепому.

— Я был в комиссариате, — сказал он, понизив голос. — Олух-инспектор по-прежнему ни о чём не подозревает; он дал мне, сам того не ведая, одну зацепку, которая может пригодиться… Пойдёмте-ка в дортуар, там и обсудим.

Марион нашла своих товарищей в тупике; они поджидали её, лениво растянувшись в траве на теневой стороне.

— Ну как, слепой он или нет? — с ухмылкой спросил Зидор.

Все засмеялись.

— Слепой, — нахмурившись, ответила Марион. — Но реакция и хватка у этого слепого — ого-го! Лучше к нему близко не подходить…

И она рассказала о своём приключении, в том числе и о досадном вмешательстве человека в тельняшке.

— Больно расшиблась? — спросил Фернан.

— Да нет! — отмахнулась Марион: она никогда не жаловалась. — Такое ли ещё бывало…

— В общем, слепой он по правде, но при этом мошенник, у которого какие-то тёмные дела, — упрямо гнул свою линию Зидор.

— Этого я не говорила! — возразила Марион. — Просто несчастный человек, и вовсе не факт, что люди, которые о нём заботятся, затевают что-то преступное.