Пианист

Давайте посмотрим, в какой мере национал-социалисты следуют тем принципам, которые провозглашают. Например: «Общее благо выше личного». Они требуют этого от серого обывателя, а сами и не думают так жить. Кто сражается с врагом? Народ, а не партия. На службу в армию тащат даже инвалидов, а в партийных комитетах и полиции, подальше от фронта, сидят здоровые и сильные молодые люди. Почему их берегут?

Сейчас изымают и присваивают имущество поляков и евреев. Те голодают, страдают от нищеты и холода. Это никому не мешает забирать все себе.

Варшава 17 апреля 1942 года

Моя жизнь течет здесь спокойно, день за днем, в основном в спортивной школе. И хотя я не имею никакого отношения к военным действиям, все равно я несчастлив. Время от времени до меня доходят разные слухи. Главным образом то, что происходит в тылу, экзекуции, происшествия и т. д. В Лодзи расстреляли сто человек, ни в чем не повинных, только за то, что бандиты ранили трех полицейских; в Варшаве то же самое. Но население реагирует на это не страхом и ужасом, а ожесточением, злобой и все возрастающим фанатизмом. На Пражском мосту двое из гитлер-югенда пристали к поляку. Когда тот начал защищаться, они позвали на помощь полицейского. Поляк застрелил всех троих. На Почтовой площади большой армейский грузовик раздавил рикшу и в ней троих человек — тот, кто ею управлял, тоже погиб на месте. Водитель грузовика и не подумал остановиться, продолжая волочить за собой рикшу, в которой еще находился человек. Сбежался народ, но автомобиль все ехал и ехал дальше. Какой-то немец пытался его остановить, рикша застряла между колес, и тогда грузовик был вынужден затормозить. Шофер вышел, убрал рикшу и поехал дальше.

В Закопане поляки не хотели отдавать лыжи, их дома обыскали и двести сорок мужчин отправили в Освенцим — концентрационный лагерь на востоке, внушающий всем ужас. Гестапо замучивает там людей до смерти. Чтобы сократить процедуру, несчастных загоняют в газовые камеры, и там они погибают. Во время допросов их зверски избивают. Существуют специальные камеры пыток, где, например, жертву привязывают к столбу за руки и предплечья, подтягивают столб кверху, и человек висит так до потери сознания. Или жертву втискивают в ящик, где она может находиться, только согнувшись в три погибели, и держат там до тех пор, пока человек не сходит с ума. О каких еще варварских изобретениях мы узнаем, сколько еще невинных людей сидит в тюрьмах? С каждым днем все больше ощущается недостаток продовольствия. В Варшаве постепенно начинается голод.

Томашов 26 июня 1942 года

Из католического костела доносится звук органа и пение, вхожу внутрь, перед алтарем в белых одеяниях стоят дети к первому причастию. В костеле много народу, поют Tantum ergo, ксёндз всех благословляет, в том числе и меня. Стоят невинные малые дети, здесь, в польском городе, и там, в немецком, или в другой стране, и все молятся Богу, а через несколько лет, ослепленные ненавистью, пойдут воевать и будут убивать друг друга.

И в далеком прошлом, когда народы были теснее ввязаны с христианством, а своих владык называли помазанниками Божиими, все было точно так же, как сегодня, когда очевиден отход от христианства. Мне кажется, человек обречен делать больше зла, чем добра. Любовь к ближнему — это высочайший идеал на земле.

Варшава 23 июля 1942 года

Когда читаешь газеты и слушаешь радио, кажется, что все в порядке, мир обеспечен, война выиграна, а будущее немецкого народа не вызывает сомнений. Но я не верю в это и не могу верить — просто потому, что беззаконие не может воцариться навечно и немецкие методы господства в порабощенных странах рано или поздно должны вызвать сопротивление. Я знаком лишь с положением в Польше, и то лишь частично, поскольку информации мы получаем меньше всего. Но из множества наблюдений, разговоров, сообщений, которые ежедневно доходят до нас, картина складывается ясная. Методы администрирования и управления, шантаж в отношении населения, действия гестапо — все это отличается здесь особой жестокостью, не сомневаюсь, то же самое творится и в других захваченных странах.

Везде царит террор, запугивание и насилие. Аресты, депортации и даже расстрелы стали обычной практикой. Жизнь и личная свобода людей не стоят ничего. Но стремление к свободе — это врожденный инстинкт, присущий каждому человеку и каждому народу, его невозможно подавить надолго. История показывает, что тирания недолговечна. На нашей совести и чудовищные беззакония в отношении евреев, и их уничтожение. Немецкая гражданская администрация, полиция и гестапо с самого начала оккупации восточных земель поставили своей целью ликвидацию евреев, которая идет полным ходом, и скоро, очевидно, еврейский вопрос будет решен радикально.