Пианистка для Варвара

Курбанов, как огромный медведь, порывисто обхватыват руками меня за талию и вжимает в свое мускулистое горячее тело. Его вопиющая эрекция упирается молотом в спину.

Невольно вспоминаю, как грозно выглядит его член. Крупный агрегат, которым он мучал мое горло. Вместо отвращения во рту собирается слюна. Я шумно сглатываю.

— С чего ты взял, что я соглашусь, после всего того, что между нами было? — совсем тихо и несмело.

— Я умею быть обаятельным, если хочу. А я хочу тебя… Нелли, — наглые руки накрывают груди, сдавливают. Острые соски упираются в ладони. Из последних сил, я царапаю локти мужчины. Цепляюсь в них, пытаясь выпутаться.

— Не бойся, девственница. Трахать не буду. Я не животное и умею ждать… До свадьбы! — огорошивает меня окончательно этот пещерный человек.

— Тогда отпусти, — молю.

— Сначала скажешь: "да!" — рычит, ведет языком, как змеей, по уху. Дышит громко и прерывисто. Алчно прикусывает мочку.

Пальцы сдавливают соски через ткань блузы, а о спину потирается стальным членом.

— Ох… нет. Пусти.

— Будет да!

Он бесцеремонно опускает одну руку ниже и задирает подол юбки. Сжимаю крепче бедра, чтоб не допустить его в свое интимное местечко. Но варвар не нуждается в позволении. Надавливает пальцами на влажное кружево. Задевает трепещущую жемчужину, и я до крови кусаю губу, чтоб не закричать в исступлении.

— Мокрая, а все брыкаешься. Хочешь, чтоб я продолжил? — поглаживает, дразнит. В трусики не залазиет.

— Нет… ох… нет, пожалуйста, — мотаю головой.

Вся моя сущность вопит: да!

Я еле удерживаюсь, чтоб не бухнуться в обморок, когда он, как искусный скрипач, настраивает нужную струну и ведет по ней пальцем. Охватывает горячей ладонью весь лобок. Выдыхает воздух кусками, резко. Возле самого уха, перемещает лицо на затылок и зарывается в волосы.

Курбанов ведет себя, как голодный самец. Зверюга, учуявший течную самку. И мне до ужаса стыдно, ведь я и вправду теку на его порочные пальцы.

Варвар грубо кусает меня за шею сзади, как за холку прихватывает. Недовольно рычит:

— Что хочешь?

Не подумав говорю глупость:

— Признание в любви… на коленях!

Молчание и ухмылка. Конечно, он не привык покоряться. Жестко брать, безоговорочно требовать. Да! А преклонить колени это выше его царского величества.

А в следующий миг кабинет вертится перед глазами. Ризван подхватывает меня на руки и несет к офисному столу. Сметает одним махом с него кружку, эскизы картин, карандаши и усаживает меня на столешницу.

— Не передумала? Хочешь увидеть меня на коленях? — опасно блеснув черным взглядом спрашивает, будто утверждает.

— Нет, — выдыхаю единственное слово, что способна сейчас внятно произнести.

— Отлично. Сейчас будешь кричать: "да", девственница!

Глава 30

И… Ризван Курбанов, огромный жуткий медведь, опускается передо мной на колени.

Сдергивает с меня трусики и разводит мои бедра широко в стороны. Лицо мужчины оказывается перед моей промежностью. Я в шоке! В панике!

— Нет! Нет! Нет! — пытаюсь отодвинуться по столу дальше.

Ризван удерживает лапами — тисками. Склоняется ниже. Его горячее дыхание опаляет нежные лепестки. И я кричу от острого простреливающего удовольствия, когда влажный язык властно накрывает мое лоно. Проводит снизу до верха, жадно слизывая соки моего возбуждения.

— Ох…нет.

— Будет да!

Повторяет ненасытный зверюга и проделывает свой порочный трюк снова и снова.

Мои глаза распахнуты настежь, но я ничего не вижу. Чернота. Темень. Ночь без луны.

Мрачный суровый дзюдоист, огромная черная туша между моих ног стоит на коленях и вылизывает меня, как в каком то порно из интернета.

И это… черт! Это восхитительно, невероятно, крышесносно.

Пальцы Курбанова снуют следом за юрким языком. Он осторожно растягивает, нанизывает меня на один. Другими выводит кружевные узоры вокруг возбужденного узелка плоти. Я на грани. Кажется еще одно его касание, и я взорвусь на миллион осколков.

Цепляюсь ногтями в холодную столешницу. Напряженное тело начинает вибрировать от оргазма.

И в самый пиковый момент все исчезает. Язык, руки покидают мое трепещущее лоно.

Мутным взглядом вижу, как Ризван собирается в черную тучу надо мной, загораживая стены и потолок. Крупные пальцы, на которых блестит мой сок, тянутся к ширинке, где выпирает бугор.

Пока он расстегивает молнию и достает свою опасную дубину, я трезвею.

Соскальзываю со стола, бью его в грудь кулаками, не смея глянуть в густой порочный ил его взгляда.

— Животное! Чудовище! Насильник! — кричу в исступлении, подбодренная страхом.

Не дамся этому монстру, пусть сначала убьет меня.

Не замечаю, но чувствую кожей смену энергетического поля в воздухе. Вожделение перетекает в злобу. Курбанов застегивает брюки и брезгливо вытирает рот тыльной стороной ладони. Его рык заставляет волосы на голове стать дыбом:

— Глупая сучка, я хотел по нормальному!