Пианистка

Башмаки несут Эрику в темные, широко раскинувшиеся луга, прорезанные кустарником, рощицами и ложбинами. Луга простираются вокруг, и каждый имеет свое название. Ее цель — Иезуитский луг. Шагать до него еще очень далеко, и Эрика Кохут равномерно меряет путь туристскими башмаками. Она проходит мимо зоны аттракционов. Вдалеке вспыхивают и быстро пропадают огни. Раздаются щелчки выстрелов, слышны громкие победные возгласы. Молодежь машет ракетками в игровых залах, громко вскрикивая, или молча возится с тренажерами, которые, в свою очередь, громко скрипят, звенят и бряцают, высекая искры. Эту возню Эрика решительно оставляет у себя за спиной, не дав ей близко подступиться. Лучи света на мгновение цепляются своими пальцами за Эрику, не находят, за что бы ухватиться, скользят по волосам, укрытым шелковым платком, соскальзывают вниз, прочерчивая неприятную и влажную цветную полоску по ткани пальто, и падают за ее спиной на землю, умирая в грязи. Звуки выстрелов и хлопки взрывов долетают до нее, но и они минуют Эрику, не понаделав в ней дырок. Ее они больше отталкивают, чем притягивают. Колесо обозрения представляет собой огромный круг, состоящий из рассыпанных по нему отдельных огоньков. Колесо возвышается над всеми и вся. У него есть конкуренты в виде ярко освещенных американских гор, по которым, резко сигналя, несутся вагончики, набитые храбрецами, судорожно цепляющимися за поручни и громко кричащими от страха перед всесилием техники. Делая вид, что очень боятся, они хватаются и за своих спутников. Это все не для Эрики. Ее вовсе не устраивает, чтобы за нее хватались. Установленное на вершине горок привидение, подсвеченное изнутри, мешковато приветствует катающихся, но никто не обращает на пугало никакого внимания, разве что четырнадцатилетние девчонки со своими первыми дружками, по-кошачьи заигрывающие со страхами этого мира, прежде чем сами станут частью этих страхов.

Эрика идет мимо невысоких домов на одну-две семьи, мимо последнего арьергарда отзвучавшего дня. Здесь живут люди, до которых целый день доносится далекий шум, не прекращающийся и ночью. Она идет мимо водителей тяжелых грузовиков из стран Восточного блока, наслаждающихся последним глотком большого мира. Босоножки для жены, оставшейся дома, горчат из пластикового пакета, и сейчас их еще раз вынимают и оценивают, соответствуют ли они западному уровню. Собачий лай, кадры любовной истории, мелькающие на телеэкране. Перед кинотеатром, где демонстрируют порнофильмы, зазывала громко кричит, что здесь показывают то, чего еще нигде не показывали, только заходите! С наступлением темноты весь мир словно бы большей своей частью состоит из одних мужчин. Соответствующая им доля женственности терпеливо ждет за пределами последнего светового пятна, чтобы немного заработать на том, что останется от мужчины после порнофильма. В кино мужчина идет один, после кино ему нужна женщина, которая вечно манит его. Он не может со всем справляться в одиночку. К сожалению, платить ему приходится дважды, сначала за кино, а потом за женщину.