Пиарщики пишут

Спокойствие моё – затишье перед бурей,
И вряд ли кто потом останется в живых.
Ни дна, ни крепких стен – нас снова обманули.
Я выброшусь рекой из берегов твоих.

Я вырвусь из оков, вступив с дождями в сговор,

И жизнь родится там, где кончится мой плен.
И голос скажет мне: В начале было Слово.
И тихий шепот вслед: Кто верует – блажен.

На чувственных губах – знакомый привкус соли,

Порывом штормовым встревожена волна.
Забыв про всё и всех, меня целует море,
Уставшее, как я, от тягостного сна.

Обезоружена

Обезоружена.
Вот вам ладони!
Сердце-жемчужина.
Одна на троне.
В веках воспета душа нагая,
Светлее светлого, а не святая.

Увековечена

Правдой и ложью.
Мне имя – Женщина —
На брачном ложе —
На ложе смертном и в райских кущах,
Я – миг блаженный, что вам отпущен.

От моей верности до моей веры

От моей верности до моей веры —
Ваших слов ребусы —
Сталью по нервам.

От моей вольности до моей воли —

Сильных рук нежности —
Вне траекторий.

От моей страстности до моей страсти —

Тайные козыри —
Чуждой Вам масти.

От моей скорости до моей скорой —

Танец неистовый —
Соло… с партнером.

За шаг ДО…

Птицей, что бьется в клетке тесной.

Чьей-то невыплаканной слезой.

Вырванной строчкой из контекста,

Ставшей бессмысленной и чужой.

В крике гортанном – имя бога.

В трепетных пальцах – боль пустоты.

– Сколько еще?

– Терпи. Немного.

Благостный вздох у последней черты.

Татьяна Михайленко

PR-агентство TM-Communications, генеральный директор

Агентство Благотворительных Коммуникаций

Стоял промозглый серый пятничный вечер. В октябре таких вечеров бывает много в Москве. Виталий по своему обыкновению заглянул в кафешку «Люди как люди», что на Китай-городе, что-нибудь перекусить и попить. Так получалось, что нередко его рабочие дела оканчивались именно здесь. Одна из его подруг называла это место «Люди как бляди» – с выражением так еще это каждый раз произносила. Иногда Виталий ощущал себя именно таким образом, отчего его еще сильнее тянуло в это знакомое заведение.

Этот вечер не был исключением. У Виталия было довольно скверное настроение, и посещение «Людей» с его ассоциативным рядом приносило ему особое горькое удовлетворение.

В «Людях», как обычно по вечерам, было довольно много людей, а точнее – не протолкнуться. Впрочем, даже небольшое количество посетителей создавало в этом крошечном заведении такой эффект. Виталий пробрался к барной стойке, заказал сендвич и коктейль «Лонг-айленд». Забрав заказ, молодой человек – а в прочем, не такой уж и молодой – уселся на отдельно стоявший стул, по странному стечению обстоятельств не относившийся ни к одному столу.

Откусив сендвич, Виталий огляделся. За ближайшим к нему столиком сидела миловидная девушка с ноут-буком и каким-то адски красным ягодным коктейлем. Девушка попивала коктейль из трубочки и что-то увлеченно печатала. Понаблюдав за ней, можно было догадаться, что параллельно с работой она не менее увлеченно с кем-то переписывается по аське или скайпу: время от времени она отрывалась от своей писанины, щелкала мышью, смотрела на экран, обычно ухмылялась или усмехалась увиденному, затем начинала быстро что-то строчить и всегда с победоносным видом нажимала Enter, высоко поднимая палец над клавиатурой после нажатия клавиши.

Виталий стал непроизвольно наблюдать за девушкой. Вроде в ней не было ничего особенного, но чем-то она привлекла его внимание. Да, несомненно, это была миловидная девушка, и она находилось в явно приподнятом расположении духа. У нее были белокурые слегка волнистые волосы, которые бережно спадали на ее плечи после того, как были пропущены через нетугую заколку. Вообще девушка как-то выгодно отличалась от всех прочих посетителей «Людей»: у нее был особый шарм и нетипично хорошее настроение.