Пиастры, ром и черная метка! (СИ)

А кто из современников мог бы блеснуть в прошлых веках? Уж точно не Вассерман с его многочисленными карманами, пусть даже в них хранится все золото Панамы. Может, кто-то из выживальщиков, задолго готовящих себя к глобальной катастрофе? Ну те, конечно, люди более продвинутые. И дело даже не в том, что они подготовили себе бункеры, забитые припасами и патронами. Дело в готовности попасть в реальность, стоящую на много порядков ниже привычной. Те люди знали, как действовать в сложных условиях, они этому учились годами. Могли разжечь костер в глухом лесу без единой спички, умели поставить силок на лесного зверя, знали, как устроить себе ночлег на дереве. В общем, умели выживать.

Максим прежде мог лишь посмеяться над подобным, считая это глупостью и паранойей, сейчас же ему оставалось лишь кусать локти и задумываться о собственной никчемности. Он выживать не умел, он лишь плыл по течению, стараясь не утонуть.

От этих мыслей, и еще от постоянной жары, жутко болела голова. Макс просил служанок приносить ему охлажденное вино из подвала и пил бутылку за бутылкой — как не пил никогда в жизни. Но и это не помогало.

В итоге, так ничего не придумав и сильно разочаровавшись в собственных умственных способностях, Максим уснул, переживая и ворочаясь в постели. В эту ночь — один. Лаура не пришла.

Глава 11

Глава 11

Недалеко кто-то скулил. Тихо и безнадежно. Максим проснулся от этих звуков, но еще несколько минут лежал в тишине, прислушиваясь.

Стояла глубокая ночь. Голоса жителей ночных джунглей немного приутихли, но все же время от времени звучали пугающие крики, глухое уханье, скрипы и стрекотание. Впрочем, Макс уже привык к подобному шуму и перестал воспринимать его, как раздражающий фактор.

Тут — другое! Зверь мучился совсем рядом, буквально в двух шагах. И если кто-то скажет, что животные не умеют плакать, то палку ему в задний проход!

В комнате на полу ближе к двери лежал Ганс и храпел. Он специально устроился так, чтобы быть первым, на кого наткнется возможный злоумышленник, попытайся он проникнуть внутрь обычным образом.

Под голову германец положил туго набитую соломой подушку, а укрылся звериной шкурой. Большего ему не требовалось. Все бы хорошо, вот только храпел он, как стадо бизонов.

Соседнюю же комнату целиком занял дон Васко де Кардос в личное пользование.

Хорошо ему там, позавидовал Максим. Вот бы сбагрить ему в соседи Ганса, но Васко умный, он не согласится на это ни за какие барыши.

Зверь вновь заскулил с таким надрывом и отчаянием, что было абсолютно понятно — речь идет о жизни и смерти.

— Черти тебя задери! — пробормотал себе под нос Максим, но все же поднялся с постели и накинул на себя покрывало, спасаясь от ночной прохлады. Удивительное дело: если днем пекло, как в аду, то ночью температура значительно снижалась, и приходилось кутаться в одежды, чтобы не замерзнуть.

Окна комнаты выходили во внутренний дворик асьенды, именно оттуда и раздавались тревожные звуки.

По новообретенной привычке, Макс прихватил с собой дагу, лежавшую под рукой на столике. Это все Ганс. За последние пару дней он натащил в комнаты изрядный арсенал, в основном состоящий из холодного оружия, фанатом которого германец являлся.

Максим, позевывая и потягиваясь, вышел из комнаты, оказавшись на внутренней балюстраде. С его точки обзора был хорошо виден дворик, засаженный цветами и растениями, из которого и доносились душераздирающие крики.

Легкое колыхание тени привлекло внимание, и Макс, наконец, заметил несчастного зверя, запутавшегося в рыбацкой сетке, вывешенной для просушки в самом углу дворика. Было достаточно темно, но все же можно было разглядеть кошачий силуэт, отчаянно дергавшийся и пытавшийся вызволить свое тело из коварной западни. Видно, кошака привлек запах рыбы, доносившийся от сетки, и он неудачно попался в плен, выбраться из которого самостоятельно уже не мог. Кот был довольно крупным на вид, но суть возникшей проблемы это не меняло. Животное нужно освобождать!

— Ну что, киса, попалась? — успокаивающим тоном заговорил Максим, спускаясь вниз по лестнице. — А нечего разбойничать по ночам!

По мере его приближения, кошак задергался еще сильнее, окончательно себя запутывая, и при этом грозно шипел, шерсть у него вздыбилась, спина выгнулась, насколько это было возможно в подобных обстоятельствах. Зверь намеревался дорого продать свою жизнь.

— Да не бойся, ты! — Максим по дороге подхватил какую-то тряпку и обмотал ей левую руку. Еще не хватало, чтобы грозный кот располосовал своими когтями запястье до костей. — Ну, не шуми, дай я тебя освобожу!..

Он протянул вперед руку, обмотанную тряпками, и кот тут же вцепился в нее всеми доступными для атаки конечностями. Вдобавок он попытался укусить руку своими далеко не маленькими клыками, но тут уж рыбацкая сеть помешала — голова котяры запуталась в ячейках окончательно.

— Эх, бедолага! — посочувствовал Макс, начиная осторожно обрезать сетку и высвобождать животное из плена, в то же время крепко придерживая его левой рукой, дабы избежать очередных посягательств на собственное здоровье.