Пиастры, ром и черная метка! (СИ)

— Мы проверили корабль! — негромко сообщил он, вплотную приблизившись к Максиму. — Прошерстили все каюты, вскрыли каждый сундук в трюме!

Его возбужденное состояние слегка передалось и Максиму. Он уже позабыл про контролера и жадно ловил каждое слово испанца.

Васко выдержал эффектную паузу и заявил:

— Вы не поверите, кабальеро, что мы там отыскали!..

Глава 18

Глава 18

Следующие три дня заняла перевозка груза с фрегата на шхуну. Все продвигалось медленно, людей на погрузке-разгрузке не хватало катастрофически. Тали свисали с правого борта, туда и подгоняли лодки с ящиками, после чего груз поднимали на палубу, а потом с помощью лебедки перемещали в трюм, где их надежно крепили для предстоящего плавания.

У Максима же оказалось неожиданно много свободного времени — его помощь в данный момент не требовалась. Он лишь добровольно взял на себя обязанности корабельного доктора, точнее, сиделки, и наблюдал за ранеными, некоторые из которых уже пошли на поправку, трое все же умерли, а остальные еще находились на той тонкой грани между жизнью и смертью, где каждая минута может оказаться решающей.

Лауданума Флинта хватило еще на несколько порций. Настойка очень помогала.

Прочее время Максим посвящал фехтованию и, неожиданно, борьбе, которой неплохо владел Ганс. Казалось бы, это занятие для простолюдинов, но Макс так не считал. Он прекрасно знал, чего стоят в ближнем бою подобные умения, и не собирался манкировать тренировками.

Вот и сейчас, отработав по полной три прохладных утренних часа, он, весь потный, подошел к борту шхуны. От берега к кораблю неспешно плыли две шлюпки, гребцы равномерно поднимали и опускали в воду весла — первый утренний рейс уже отчалил. В удачный день удавалось делать до пяти рейсов.

Основные сложности состояли в выгрузке ящиков с золотом из выброшенного на песок корабля и погрузки их в лодки. А уж здесь, на шхуне все было куда проще — благо, имелись лебедка и тали.

Максим бросил взгляд на чистую, прозрачную, бирюзовую воду бухты и тут же отвел взгляд в сторону.

— Дьявол! — невольно выругался он и сплюнул за борт.

Макс никак не мог привыкнуть к ужасному зрелищу, которое при спокойной воде было доступно каждому.

Внизу на дне царили мертвецы. Те самые пираты, которых нещадно добили, а потом скинули в воду, предварительно привязав к ногам грузы.

От легкого течения силуэты мертвецов колыхались в воде, как надувные рекламные куклы, зазывающие случайных прохожих в магазин. Рыбы стайками порхали вокруг, постепенно объедая тела.

Если приглядеться, то можно было увидеть, как у мертвых пиратов шевелятся волосы на голове и бороды — там играли совсем мелкие рыбешки. Глаз у англичан уже не было — их рыбы сожрали первым делом.

Максим не считал, что с пиратами поступили жестоко. Наоборот, в Портобело их ожидал бы скорый суд, возможные пытки, и в итоге — виселица. Так что, можно сказать, что они еще легко отделались. И все равно это ежедневное зрелище за бортом нервировало его.

— Каждому свое… — Флинт, незаметно подошедший к Максиму, так же не сводил взгляда с силуэтов в воде.

— Вы никогда не думали, что и вас ждет подобная участь? — спросил Макс. Ему и правда было интересно, как мыслит этот человек. С той самой ночи он общался с ним исключительно вежливо, как с равным дворянином, хотя, вероятнее всего, происходил Джон Флинт из куда менее привилегированных слоев общества.

— Отчего же, думал. Но не столь важно, как ты кончишь свой путь, важно — как ты его пройдешь. И если мне суждено пойти на корм рыбам, что же, пусть у них окажется сытный обед!

Максим лишь покачал головой, выслушав слова Флинта. Капитан был для него загадкой. Если Васко и даже Ганса он вполне понимал и мог предсказать их реакции на разного рода события, то Флинт словно явился из другого мира. Он принадлежал к абсолютно иной категории людей, с которыми прежде Максим крайне редко имел дело.

— Я вижу, у вас есть стержень! — продолжил Флинт, пристально глядя на Макса. — Скажу честно, сначала вы мне показались очередным напыщенным болтуном, благородным юношей, полным презрения ко всему миру и амбиций, разве что с пустыми карманами. Но произошедшие события представили вас совершенно в ином свете.

Максим слушал его и находил подтверждение своим мыслям последних дней. Он и сам чувствовал, что сильно изменился. В лучшую ли сторону, в худшую ли — пока сложно понять, но сами перемены были на лицо.

И дело даже не в раненых испанцах, которым он столь лихо отпиливал конечности. И не в убитых им англичанах, о которых он совершенно не переживал.

Главным и самым показательным фактором, как ни странно, послужила история с экзекуцией Санчеса. Далеко не впервые в жизни Максим вышел из себя, но в первый раз от его дурного настроения и немотивированной агрессии пострадал человек.

Самое главное — Максиму это понравилось.

В его времени было принято извиняться направо и налево не просто за поступки, но даже за намерения.

Посмотрел на случайную девушку — харассмент, сделал замечание бездарю — абьюз, сделал повторное замечание тупому сотруднику — буллинг. Куда не плюнь, везде засада.