Пиастры, ром и черная метка!

Пол каюты покрывал толстый персидский ковер, стены были драпированы дорогим бархатом, с потолка на кровать струилась переливчатая полупрозрачная ткань, частично перекрывавшая комнату, и визуально разделявшая ее на две части.

Перед ними, грозно глядя на пришельцев, стояла невысокая, коренастая женщина лет пятидесяти, с суровыми чертами лица, явными усиками над верхней губой, одетая в темно-синее сари[12], с закрытыми платком волосами. С первого взгляда было видно, что гости ей не нравятся.

На заднем плане, за всеми каскадами тканей, мелькнул силуэт второй обитательницы каюты, но она пока предпочитала оставаться вне поля зрения.

— Чего хотеть? — недобрым взором уставилась на пришедших усатая женщина.

— Мое имя дон Васко Маркос де Кардос! — уверенным голосом заявил испанец, чуть выставив вперед свой подбородок: — Теперь я капитан этого корабля! Это мой помощник — фон Валленштейн! Я хотел бы знать: кто вы такие и что здесь делаете?

— Мы есть бедные паломницы, пленницы ненавистного пирата! — суровым тоном прояснила ситуацию грозная тетя. — Он держать нас против воли уже долго, очень долго! Один, два, четыре месяц! Если вы есть честный человек, отвези нас домой! Получишь деньгу!

За тканью волнительной тенью вновь обозначились очертания второй пассажирки, с которой, честно признаваясь, Максим пообщался бы гораздо охотнее, чем со старухой. Но служанка непреодолимой стеной перекрыла дорогу. Не бить же ее, в самом деле!

Васко тоже быстро сообразил, что главный персонаж прячется в глубине каюты, и рявкнул так, что стены каюты задрожали:

— Даю минуту на объяснения! Если они меня не удовлетворят, высажу всех на берег!

Ткани колыхнулись, и из тьмы на свет выплыла девушка необычайной красоты. Черные полумесяцы бровей, смуглая кожа, слегка раскосые глаза, но при этом точеный европейский профиль, фигура, которой позавидовали бы многие: широкие бедра, узкая талия, которую можно было обхватить двумя ладонями, крупная грудь, угадывающаяся под одеждами, нежные линии плеч и изящные руки с длинными пальцами.

Одета она была в красное сари, светло-зеленое чоли с узорами и паваду[13], шаровары и пояс, украшенный шалью. Руки выше локтя и на запястьях, лодыжки и даже ступни обвивали золотые цепочки и браслеты, уши оттягивали серьги с крупными рубинами, пальцы были унизаны перстнями, в волосах тройным рядом лежал спиральный обруч с многочисленными бриллиантами, а на шее висело тяжелое ожерелье.

«Да на ней столько украшений, что на эти деньги можно купить наш бриг целиком, и еще сдача останется!» — мысленно поразился Максим.

— Госпожа! Нельзя! — усатая тетка прыгнула назад, пытаясь преградить ей путь.

Но та лишь повелительно махнула рукой, и служанка, понуро опустив голову, отошла в сторону.

— Давайте же знакомиться, кабальеро! — заговорила девушка на прекрасном испанском, как прежде пригласила войти в каюту на чистом английском. — Мое имя Фатима, и я младшая дочь того, кого вы, называете Великим Моголом. Меня захватил в плен капитан Бартоломью Шарп несколько месяцев назад, когда я направлялась в Мекку в великое паломничество, везя с собой богатые дары. Ныне же меня насильно удерживают на этом корабле. Сеньор Шарп желает взять меня в жены безо всякой предварительной договоренности и моего на то согласия. Если вы, доблестные кабальеро, вернете меня обратно к отцу, вас ждет огромная награда и его личное расположение, которое стоит несоизмеримо больше любых денег! Умоляю вас, бросьте все ваши текущие дела и доставьте меня домой! Вы не пожалеете, кабальеро! Клянусь жизнью своей и непорочной честью!

Речь произвела на мужчин сильное впечатление, но особо их поразила та, кто ее произнесла. Она была столь же непривычна взору европейца любой эпохи, как яркая колибри в норвежском поселке.

Васко открывал и закрывал рот, пытаясь произнести хоть слово, но у него ничего не получалось. Максим понял, что испанец впал в полнейший ступор, и взял инициативу в свои руки.

— Сеньорита! — он чуть пихнул де Кардоса в бок и глубоко поклонился. — Позвольте называть вас так, раз уж мы говорим на испанском языке. Мы совершенно не ожидали встретить здесь столь высокородную гостью, поэтому вы должны извинить наше изумление. Теперь, когда ситуация прояснилась, прошу дать нам немного времени на раздумье! На этом корабле вам будут оказаны почет и уважение, соответствующие вашему положению. Конечно, с этой минуты, вы уже не пленница! Вы — свободны и вольны делать, что вам будет угодно. В этом я ручаюсь перед вами своим словом, благородного рыцаря фон Валленштейна, а так же словом испанского кабальеро капитана де Кардоса, который в данное мгновение настолько очарован вашей красотой и грацией, что самостоятельно не может произнести ни звука…

Васко в ответ попытался что-то сказать, но его пересохший от волнения рот издал лишь невнятное кхеканье.